Вы там держитесь… - [3]
Крепеж гордо молчал.
– Молчит (сказала я). Как партизан.
– Как мы его делить бум? (спросил Петрович).
– Я тебе куплю пива (сказала я).
– Идет (сказал Петрович). Но крепеж-то надо спросить, с кем ему уютнее будет.
– С женщиной, конечно (сказала я). Он же мужского роду.
Петрович опять засмеялся:
– Ишь ты какая хитрая! Евреев в роду не было?
– Ты, Петрович, кто угодно, но ни разу не антрополог.
– Я – нет. Я – Белов. А у Антрополога какое отчество? Израилевич?
– Ясный пень.
Ну, пошли ему пиво купили. А слесарь Володя мне приладил крепеж: теперь мама будет мыться в ванне, а сверху душ ее будет поливать.
Перегибчатая
У нас во дворе открылся магазин для животных, называется «Братья наши меньшие».
Петрович говорит:
– Это про кого?
– Про алкашей, Петрович (говорю я).
– А я думал, про негров (мстительно говорит Петрович, который совсем не расист, а просто болван: это я про него писала байку, как ему «срет» какой-то «негритенок», типа Обама).
– Они, Петрович, бо́льшие. Выше ростом и покрасивше тебя будут.
– Кому что нравится (философски замечает Петрович, низкорослый и спившийся). Вот тебе кто больше нравится – Обама или Путин?
Я молча улыбаюсь.
Петрович вдруг говорит с горечью:
– Ты права, ихний красивше. Хоть и черный, бля…
– Переживаешь за белую расу, Петрович?
Петрович вдруг наклоняется ко мне интимно и говорит:
– Ты тут негритяночку не видела, с ребенком ходит (есть у нас такая, в Куркино живет).
– И что?
– Ммм… Мечта, а не баба. У нас таких отродясь не бывало.
– Есть хорошенькие.
Петрович махнул рукой:
– Есть-то есть, но какие-то они не такие… А эта, что твоя лань – перегибчатая вся.
– Ты, Петрович, поэт.
Петрович опять выдал:
– Поэт с писателем – сила.
– Тандем?
– Ага. Типа банда.
Как Швейк
Одна девушка, живущая в Америке, из наших, переводит мои байки на инглиш.
Там Бабыра так говорит: «Meaning?»
Ну, тут она как-то опять заходила.
И я ей говорю:
– Бабыр!
– Ась?
– А я про вас рассказы пишу.
– Дай почитать.
– Так я на английском пишу про вас.
– Так хто будет на английском про меня читать?
– Американцы.
– Так они ж на омериканском читают.
– Ниче, как-нить подтянутся: похожи языки у них.
– Подтянутся, чтобы читать про Бабыру (говорит Бабыра иронически).
– Ну да, Бабыр – вы теперь как Швейк.
– А эт хто? (кстати, высшее образование).
– Чех.
– И че делал?
– Чушь молол всякую.
Бабыра посмотрела на меня с ужасом, степенно допила чай, а потом маме в коридоре сказала, что у нее есть неплохой врач для таких, как я. Даже типа не врач, а бабка.
– Отшепчет, как что (сказала Бабыра). Вылечит ейные фантазии. Бабка хорошая, она нам дурака Ваньчика вылечила. Он даже перестал на прохожих гавкать.
Мама вдруг обиделась и говорит:
– Диля ни разу ни на одного прохожего не гавкнула.
– Так гавкнет (сказала Бабыра совершенно спокойно). Ваньчик тоже поначалу не гавкал.
Мама спросила сквозь смех:
– А че делал? Мяукал?
Бабыра степенно ответила:
– И мяукал, и достоинство свое показывал, всё делал.
Тут мама так закатилась, что Бабыра быстро убежала.
Где лежал Гагарин
…Рассказала я как-то Бабыре про Лозу и Гагарина.
Что, мол, певец ртом Лоза припечатал Гагарина: тот, по мнению певца Лозы, ничего не делал, а только лежал в своем космическом корабле.
(Певец Лоза многих припечатывает, от Пола Маккартни до Гагарина, он вообще звезда соцсетей – как сделает какой-нить вброс, так потом неделями обсуждаем.)
Бабыра ничего не поняла и говорит:
– А может, он у него дома жил и все время лежал? И ничего не делал по дому? У меня вон брат двоюродный приезжал: как залег, лежит и лежит. Не брат, а леженка какой-то. В магазин не выгонишь. Так и пролежал два месяца. Ну, потом таки съехал: жена говорит, теперь там лежит, в Херсоне. А вместо него приехала кума, сука редкостная.
– Тоже залегла?
– Да не то слово. И еще командовает.
– А кто-нить еще лежал у вас – ну как Гагарин у Лозы?
Бабыра задумалась, потом говорит:
– Да многие норовят лечь. Но у меня невестка строгая: если что, мертвого поднимет. Так что не залеживаются: это брат перехитрил всех, долго пролежал.
Как встать с колен (руководство)
…Приехал тут в Первопрестольную один мужчина, откуда-то из провинции и, как постепенно выяснилось, с радужными намерениями и большими планами.
Перво-наперво этот мужчина, сидя с нами в трактире, заявил, что долго ждал, что Россия встанет наконец с колен, и он тоже вместе с ней встанет со своих колен: и вот наконец это случилось – и он встал с колен, и Россия заодно с ним встала. С колен. Такое вот удачное совпадение получилось.
Сколько мы с приятелем ни уверяли его, что я, например, вставая с этих своих колен, чуть не повредила мениск, а приятелю вообще ногу сломали – те, наверно, кому он попался на радостях вставания с колен и всеобщего ликования, – этот мужчина никак не унимался.
– Ерунда! – кричал он. – Просто вам или не повезло, или вы как-то не так встали с этих своих колен: вы, наверно, просто до сих пор стоите на коленях, когда давно нужно было взять и встать (он даже слегка продемонстрировал, как это делается).
Надо сказать, что у него и вправду лучше получилось, чем у моего приятеля с его сломанной ногой и у меня с моим артрозом: этот мужчина, полный всяких планов на будущее в Первопрестольной, сравнительно легко и пружинисто вскочил со своих колен, слегка напугав подошедшего и ничего не подозревающего официанта.
Весь безумный замес, который сейчас булькает и пузырится в головах 99 % россиян, показан в этой книге с убийственной точностью, но при этом без малейшей примеси холодного анализа, интеллигентского высокомерия и тем более осуждения. Герои книги – люди простые, не особо образованные, не шибко умные, но, безусловно, живые и настоящие. Не стесняющиеся в мыслях и выражениях. Автор живет среди них и спорит с ними на их языке. Диляра Тасбулатова – известный кинокритик, в Каннах, Венеции и Берлине она брала интервью у столпов современного кино, она разбирается и в «мейнстриме», и в «артхаузе», но в этой книге ее эрудиция и интеллектуальный лоск не торчат наружу, они составляют ту самую подошву айсберга, которая скрыта глубоко под водой.
У Диляры Тасбулатовой абсолютный слух и уникальный голос, она умеет услышать и в точности передать мысли, чувства и слова самых простых и самых сложных людей на свете – наших соседей по подъезду. Беззаботные мужики и отчаянные бабы, неученые философы и дипломированные идиоты шутят и спорят, любят и дерутся – словом, живут своей непонятной, горькой, веселой и странной жизнью на страницах этой книги.
Читая маленькие рассказы Диляры Тасбулатовой, вы будете не просто смеяться, а плакать от хохота. Почему – не знаю. Кстати, я не знаю также, почему люди смеются, когда читают Довлатова. Или Зощенко. Или Тэффи. Я говорю сейчас не о сходстве Диляры с кем-то из этих авторов, а о живой и узнаваемой традиции смеха в русской литературе, которая продолжается ее рассказами. Мы делаемся лучше, когда читаем ее бесшабашные истории. Может быть, потому что смеемся от всей души и вспоминаем таким образом, что она у нас есть?Анна Берсенева, писатель.
«Посиделки на Дмитровке» — это седьмой сборник, созданный членами секции очерка и публицистики Московского союза литераторов. В книге представлены произведения самых разных жанров — от философских эссе до яркого лубка. Особой темой в книге проходит война, потому что сборник готовился в год 70-летия Великой Победы. Много лет прошло с тех пор, но сколько еще осталось неизвестных событий, подвигов. Сборник предназначен для широкого круга читателей.
Первый том настоящего собрания сочинений посвящен раннему периоду творчества писателя. В него вошло произведение, написанное в технике импрессионистского романа, — «Зеленая палочка», а также комедийная повесть «Сипович».
Это книга об удивительном путешествии нашего современника, оказавшегося в 2057 году. Россия будущего является зерновой сверхдержавой, противостоящей всему миру. В этом будущем герою повести предстоит железнодорожное путешествие по России в Москву. К несчастью, по меркам 2057 года гость из прошлого выглядит крайне подозрительно, и могущественные спецслужбы, оберегающие Россию от внутренних врагов, уже следуют по его пятам.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Пересматривая рассказы этого сборника, я еще раз убедился, что практически все они тесно касаются моих воспоминаний различного времени. Детские воспоминания всегда являются неисчерпаемым источником эмоций, картин, обстановки вокруг событий и фантазий на основе всех этих эмоциональных составляющих. Остается ощущение, что все это заготовки ненаписанной повести «Моя малая родина».