Вы там держитесь… - [20]
Таксист-киргиз сказал:
– Вы там работаете? Уборщицей?
– Вахтером (сказала я). Ночная смена.
Таксист говорит:
– В первый раз вижу вахтера, который на такси ездит.
– А я – заслуженный вахтер Российской Федерации.
– Эт как?
– А вот так. После 30 лет работы вахтером иногда выпускают даже на сцену.
– И кого вы там играете? (спросил он наивно).
– Тумбочку (сказала я). Там иногда в спектакле есть такая тумбочка, которая вдруг встает и уходит – так задумано. И если артист, который ее уже 30 лет играет, в запой уйдет, то я его заменяю.
Таксист говорит:
– В Москве такие люди интересные. Вы вот тумбочку играете, а вчера я возил одного дядьку, который жаловался, что ему подсунули больную проститутку – она все время кашляла.
Лечебная гимнастика
Как-то поздно ехала из театра: маршруток уже не было.
Начала звонить в такси. Одновременно ко мне подошел таксист восточной наружности, типа кавказец.
Кавказец сказал:
– У мине такси бери. Всэго трыста. А то приедет какой-нить чучмек и завезет тебя хер знает куда.
Я сказала:
– А херзнаеткуда – это куда?
– А хер его знает! (сказал таксист).
Тут подъехало мое такси, и ко мне подошла миловидная девушка, предложив скинуться: у нас дома рядом.
Девушка оказалась разговорчивой.
– Я с танцев еду (сказала она). Силовая обучающая дискотека с шести до двенадцати. Ночи.
Таксист сказал:
– А вы тоже – с танцев?
– Я – с лечебной физкультуры (сказала я). Для пожилых.
Девушка засмеялась и говорит:
– Так у нас и семидесятилетние танцуют. Ну, или шестидесятилетние. Правда, в прошлый раз один такой меня уронил. Теперь вот, может, тоже на лечебную физкультуру отправят.
– Это он специально (сказала я). Казачок-то засланный.
– Да что вы? (наивно удивилась девушка).
– Точно (сказала я). Это он клиентуру набирает на лечебную.
Таксист повернулся ко мне:
– Так вас тоже, что ли, уронили?
– Меня еще в детстве (сказала я). С тех пор я все время падаю и соображаю туго.
Таксист посмотрел на меня с жалостью. Потом, помявшись, говорит:
– Ну, вы же дожили до солидных лет?
– С трудом (сказала я). Таблицу умножения, правда, выучила.
Тут девушка вдруг говорит:
– А я вот как раз таблицу не могу осилить. Но зато у меня верчение хорошее. Все хвалят.
Таксист сказал, обернувшись:
– Черчение?
– Не, черчение было плохое. Верчение.
– Это что такое? (спросил нерусский таксист).
– Это когда вертятся (сказала девушка). Вокруг своей оси.
– Осы? Своей? (переспросил таксист).
– А вокруг чьей же? (сказала я). Вокруг чужой опасно. Своя не ужалит.
Девушка засмеялась.
Было заметно, что они с таксистом думают, что мои реплики – результат сильного падения в детстве, этажа так с третьего примерно. Или с пятого. Правда, оба они были добродушны: относились ко мне с жалостью.
Мне хотелось еще потроллить, но тут-то мы и приехали.
Девушка даже помогла мне выйти из такси и лучезарно – так, как с идиотами обычно разговаривают, чтобы поддержать их, – улыбнулась на прощание.
Мои френды
Ехала как-то на такси с одним клиническим.
Проезжаем по центру города, мимо арок, богато украшенных цветуечками.
Он говорит:
– Какой Собянин молодец! Обустраивает город!
– Оформлянс (говорю) по типу свадьбы Барби с Кеном.
– А кто это?
– Мои френды (говорю). Недавно развелись.
– Они и придумали это оформление?
– Ага. У них вкус такой.
– Мне нравится (говорит). А вам, если не нравится, зачем вы здесь живете?
– Сама удивляюсь (говорю).
– Какие все эти клиенты недовольные! То им не так, это не так. А мне все нравится! И вы этим своим друзьям привет передавайте, молодцы они!
– Барби и Кену?
– Ну да.
– Так это куклы.
– Ну и что? Куклы (говорит) тоже люди.
Вот такого диалога у меня еще не было.
Даже я, известный тролль, растерялась.
Слитно или раздельно
Вчера в метро была опять сцена античного накалу.
Прикладываю билетик – а табло не высвечивается.
Спрашиваю дежурную, такую типичную советскую тетку – в чем, мол, дело?
А тетка как заорет:
– Вы читать умеете?
Это сакраментальный вопрос мне задают в России иногда по несколько раз в день: менты, какие-то ботоксные девицы, продавщицы, бабки на скамейках и так далее.
Очевидно, у меня вид человека, который читать не умеет, эдакого йети.
Ну, я и говорю этой тетке:
– Училась и бросила. Не тяну.
– Оно и видно! (орет тетка).
– Вот почему меня не взяли на работу в метро (говорю опечаленно). А взяли вас: как человека, который и читает, и говорит хорошо – внятно, громко, вежливо.
Тетка багровеет, начинает понимать, что нарвалась, и орет:
– Проходи, не мешай пассажиропотоку!
– Как это пишется – пассажиропоток? Слитно, раздельно? Два С или одно?
Тетка внезапно сникает и чешет репу.
И говорит своему напарнику, мужчине, который посмеивается:
– Миш, как ты думаешь?
– Наверно, слитно (говорит мирно Миша). Если б раздельно, то было бы – пассажирский поток.
– Огромное вам спасибо! (говорю). Профессора-филологи долгие года бились, не могли разрешить эту проблему, одну из самых животрепещущих.
Тетка тихо говорит себе под нос:
– Блять…
– Как пишется? (спрашиваю). Д или Т на конце?
– Т, конечно (миролюбиво говорит этот Миша).
– А вот и нет! (говорю). Д – когда о человеке, Т – вводное слово.
– Ишь! (говорит тетка). Грамотная!
Я скромно потупилась:
