Но и те, кто стремится следовать исихастской традиции вслед за ее опытными наставниками, испытывают нужду не только в молитве, псалмопении и рукоделии, но и в чтении. Эта часть православного мира нуждается в догматической и патрологической «грамотности», о чем можно сделать вывод хотя бы из тех усилий, которые полагались для ее достижения такими людьми, как св. Юстин Попович или о. Думитру Станилоаэ.
В одном своем отзыве по поводу критики Бердяевым о. Флоровского о. Мейендорф сам определил, какой должна быть критика: «Если критик хочет критиковать, то… [ему] следовало делать это на том же научном уровне и с той же добросовестностью, как это делал Флоровский»( [390]). Естественно, что о. Иоанн вправе требовать такого же отношения к себе. Едва ли он мог бы посчитать некритическое повторение его взглядов достойным продолжением своего дела.
В наследии о. Иоанна остается очень многое, и это многое только выигрывает, если его освободить от всевозможной сиюминутной шелухи, вроде экуменических иллюзий или предубеждений против некоторых истинно православных. Наследие о. Иоанна представляет сейчас проблему, сходную с той, которую одним веком раньше представляло наследие славянофилов. Тогда один великий православный мыслитель решил ее так:
«Нет! Не просто продолжать надо дело старых славянофилов; а надо развивать их учение, оставаясь верным главной мысли их […]; надо видоизменять учение там, где оно было ни с чем несообразно. Надо уметь жертвовать частностями этого учения — для достижения главных целей…»( [391]).
