Второй выстрел - [8]

Оливье, возвращается, готов взворваться. — Очаровательный молодой человек!

Сюзанн. — Очаровательный.

Оливье. — А! Ты находишь его очаровательным?

Сюзанн. — Да. (Неожиданно переходит в наступление.) Ну началось! Тебя опять гложет ревность! В таком случае, я дам тебе несколько хороших советов. Во-первых, не пытайся узнать, не является ли имя Патрис вторым или третьим именем этого типа, во-вторых, убеди себя в том, что я никогда его в глаза не видела, в-третьих, перестань ходить взад и вперед по комнате. В-четвертых, прими наконец окончательное решение: либо ты едешь в Париж, либо ты остаешься со мной и у-лы-баешься! Иначе на этот раз чемодан пойду собирать я. Я отказываюсь от роли сиделки при тебе и не хочу быть твоей жертвой всю жизнь!

Оливье. — Ты говоришь таким тоном, будто чувствуешь себя виноватой! Да. Лучший способ защиты, это — нападение! Знакомая песня.

Сюзанн, в ярости. — Мне эта песня неизвестна. Прибереги свои музыкальные наблюдения для проституток и бандитов, которых ты встречаешь в вашей криминальной полиции и благодаря которым у тебя сложилось весьма нелестное мнение о человечестве и женской порядочности. Я требую к себе уважения. (Пауза.) И, пожалуйста, не делай такое лицо!

Оливье. — Какое?

Сюзанн. — Ты похож на побитую собаку.

Оливье. — Спасибо за «побитую».

Сюзанн. — Просто вылитый английский спаниель!

Оливье. — Чтобы доставить тебе удовольствие, придется отрастить уши…

Сюзанн. — А я буду тебе их завязывать на затылке, чтобы ты мог есть свой суп! (Ни одному из них не удается рассмешить другого.) У нас у обоих нервы расшалились.

Оливье. — У меня?… Я никогда не нервничаю!

Сюзанн. — Пойду принесу твой чемодан. (Выходит, дружески ему улыбаясь. Оливье, весь дрожа, направляется к часам и приводит в действие записывающее устройство. Прикладывает к нему ухо и прислушивается. Улыбается, весьма доволен. Затем застегивает свой портфель. Возвращается Сюзанн с его плащом и чемоданом.) Будь осторожен в дороге. Уже ночь. Может съешь чего-нибудь?

Оливье. — Нет… Я выпью кофе по дороге.

Сюзанн. — Сделать тебе бутерброд?

Оливье. — Нет. Я поужинаю с коллегами, когда доберусь до Парижа.

Сюзанн. — Прекрасно… А я что-нибудь почитаю в ожидании твоего звонка.

Оливье. — Моего звонка?

Сюзанн. — Из Парижа. Чтобы сказать мне, что ты добрался.

Оливье. — А! Да, да…. Конечно.

Сюзанн. — Иначе я не смогу уснуть, ты же знаешь.

Оливье. — Прости, что все время заставляю тебя нервничать… Вот возьми… (Идет к шкафу и достает коробку с лекарством.) если не удастся заснуть, прими одну таблетку. Но только одну, слышишь? Она может усыпить даже быка. (Протягивает ей коробку.)

Сюзанн. — Спасибо… Я провожу тебя до машины…

Оливье. — О нет! На дворе уже ночь и довольно прохладно…

(Одевается, обнимает и целует ее.)

Сюзанн. — Не подбирай никаких девиц по дороге, ясно?

Оливье. — Как будто это на меня похоже!

Сюзанн. — Все ревнивые мужья — бабники!.. А их жены — образцы добродетели! Знакомая песня!

Оливье. — А! Мне было бы очень приятно, если бы ты записала ее для меня…

(Смеются. Он выходит. Сюзанн машет ему рукой. Слышен шум отъезжающей машины. Сюзанн зажигает везде свет, смотрит на свои ручные часы, затем на настенные… Внезапно из-за кустов выскакивает Патрис. Улыбается, во рту у него сигара. Хлопает ее по плечу. Она вскрикивает.)

Патрис. — Ш-ш-ш! Спокойно, красотка!

Сюзанн, умирая от страха. — Ты меня напугал! Что тебе здесь нужно, Патрис?

Патрис. — Тс-с! Меня зовут Анри Долак. Будь внимательна!

Сюзанн. — Что ты хочешь?

Патрис. — Составить тебе компанию! Я сказал себе: «Муж уехал, вот подходящий момент поболтать с моей Сюзи!» Разве это не мило с моей стороны?

Сюзанн. — Оставь меня в покое, мерзавец! Ты просто подлец! Я думала, что избавилась от тебя. Ты имел наглость приблизиться ко мне в городе и я дала тебе 50 тысяч франков, чтобы больше тебя не видеть. И ты осмеливаешься появиться здесь, прикинувшись садовником! Да, наглости тебе не занимать. Уходи сейчас же! Убирайся из моей жизни!

Патрис. — Оставь свои оскорбления или я дам тебе пару затрещин как в доброе старое время, чтобы освежить твою память и успокоить нервы. К тому же, пора научиться держать себя в руках. Твой муж кое-что заподозрил, видя как ты уронило ведерко со льдом… К счастью я прикинулся идиотом и тут же придумал себе двоюродного братца, жену и троих малолетних детей…

Сюзанн. — Послушай меня, Патрис…

Патрис, сухо. — Меня зовут Анри Долак, ясно?

Сюзанн. — Будь благоразумен. Наша жизнь с тобой была слишком беспокойной, но с тех пор как я встретила этого замечательного человека, которого люблю! Ты слышишь: люблю!

Патрис. — Не надо орать, я не глухой!

Сюзанн. — И я не хочу его потерять!

Патрис. — Ты напала на золотую жилу, не так ли?

Сюзанн. — Не такую уж золотую как ты думаешь! Он очень умный и тонкий человек и, кажется, догадывается о моем сомнительном прошлом.

Патрис. — В тот день, в Буэнос Айресе, когда я случайно увидел твое имя в «Фигаро», в разделе светских сплетен, я решил, что мне это снится. Замужем! И не за кем-нибудь: за комиссаром полиции! С ума сойти! Тогда же я и решил заняться вами обоими. Обожаю полицию! А он-то хоть любит тебя?