Второй выстрел - [7]
Оливье. — Я даю тебе честное слово, что ты произнесла «Патрис»!
Сюзанн. — А я даю тебе честное слово, что не знаю никакого Патриса. Таким образом, мы квиты… О! Ты ужасный, ты отвратительный… (Неожиданно ее нервы сдают и отвернувшись, она плачет как маленький ребенок. Оливье растроган, не знает что делать. Подходит к ней.)
Оливье. — Прости меня. Я впервые в жизни влюблен и просто сошел с ума. Знаешь, я отменяю поездку в Париж!
Сюзанн. — О нет! Поезжай. Иначе я буду чувствовать себя виноватой.
Оливье. — Тогда поцелуй меня.
(Целуются. Звонок в дверь.)
Сюзанн. — Кто это так поздно?
Оливье. — Это должно быть твой садовник! (Подходит к воротам взглянуть и любезно обращается к кому-то по ту сторону.) Входите, господин, входите.
Сюзанн. — Объясни ему сам, что мы хотим сделать. Я пойду, приведу себя в порядок…
Оливье, провожая Сюзанн до двери кухни. — Я займусь им… Прости меня, дорогая… Захвати с собой лед, выпьем по рюмочке виски!
(Она выходит. Оливье посылает ей вслед воздушный поцелуй. В это время непринужденной походкой в комнату входит молодой человек. Это Патрис, назовем его так сразу же. С большим интересом рассматривает интерьер. Оливье возвращается на середину комнаты. Патрис старается быть любезным.)
Патрис. — Добрый вечер! Я по поводу вашего сада…
Оливье, протягивая руку. — Господин Ленуар.
Патрис. — Очень приятно. Анри Долак.
Оливье. — Спасибо, что пришли так быстро.
Патрис. — Я работаю в Сельскохозяйственном Институте и ваш дом мне как раз по пути.
Оливье, проходит с ним в сад. — Пройдемте взглянуть. Ну вот! Все запущено и неухожено. Вероятно следует очистить и вновь засеять газон, и выложить каменную дорожку, чтобы облегчить проход к пристани…
Патрис. — Чудесно. Я могу придти завтра.
Оливье. — Да. Отлично… О нет… Меня завтра не будет…, то есть я хотел сказать, нас завтра не будет… Может быть в воскресенье?
Патрис, очень доволен. — Да? В таком случае, если не говорить об этом моему начальству, я смогу подзаработать.
Оливье. — Согласен на любые ваши условия.
Патрис, перегибаясь через перила. — Благодарю вас. Ух ты! Этот катер на берегу принадлежит вам?
Оливье. — Да-да.
Патрис. — Потрясающе!
(Сюзанн вызодит из кухни, в руках ведерко со льдом. Оливье представляет их друг другу.)
Оливье. — Дорогая, позволь тебе представить господина Долака. В воскресенье он выкорчует наши заросли.
Сюзанн. — Чудесно!
Оливье. — Моя жена!
Патрис. — Добрый вечер!
(Она видит Патриса. Застывает на месте, роняет ведерко… Пауза. Быстро берет себя в руки.)
Сюзанн. — Ох, какая я неловкая. Извините меня. (Спешно подбирает рассыпанные кубики льда.) Я… я сейчас вернусь. (Быстро уходит на кухню.)
(Солнце уже скрылось за горизонтом и на терассе становится прохладно. Оливье дуется. Патрис направляется к выходу.)
Патрис. — До свидания, господин Ленуар. Увидимся в воскресенье.
Оливье, ищет повод его задержать. — Господин…, Господин… не желаете ли что-нибудь выпить? Виски, например!
Патрис, развязно, слишком. — Охотно. (Садится, очень непринужденно.)
Оливье, внимательно смотрит ему в глаза. — Вы… вы кажется уже встречались с моей женой, не так ли? У смотрителя, в питомнике?
Патрис. — Я? Нет. Я никогда раньше не видел мадам Ленуар. Мне сказал Ришар, что я должен договориться с вами о встрече.
Оливье, подавая ему бокал. — Вот как? А я думал, что вы виделись с ней сегодня днем в городе?
Патрис, прикидываясь дураком. — О нет, господин. Мадам возможно видела моего двоюродного брата из Нанта?
Оливье. — Возможно… У вас есть семья?
Патрис. — Да… Я женат и у меня трое детей: 6 лет, 4 года и 8 месяцев.
Оливье, с облегчением. — Да? Браво!
Сюзанн, возвращаясь, совершенно спокойна. — Ну вот и лед. Вам положить?
Патрис. — С удовольствием…
Оливье. — Господину Долаку показалось, что он уже где-то тебя видел. Что ты на это скажешь?
Сюзанн. — Я? Я никогда не встречалась с господином Долаком раньше.
Патрис. — Что я и говорил…
Сюзанн. — Ну подумай, дорогой. Если господин меня никогда раньше не видел, то, следовательно, и я его никогда не видела.
(Патрис глуповато улыбается.)
Оливье, загнан в угол. — Действительно. Куда я могу вам позвонить, господин Долак, чтобы подтвердить, что в воскресенье…
Патрис, перебивая его. — О, не стоит беспокоиться, я согласен.
Оливье. — Хорошо. Вы живете в городе?
Патрис. — Да.
Оливье. — На какой улице?
Патрис, колеблясь. — На той, что…
Сюзанн, прерывая его. — Знаешь, дорогой, что мы могли бы сделать? Посадить герань. Она постоянно в цвету.
Патрис. — Превосходная мысль. Я могу вам принести ее в воскресенье. Я их достаю по оптовой цене.
Сюзанн. — Делайте как знаете. До свидания.
(Она протягивает ему руку, явно желая поскорее от него избавиться, и зажигает лампу.)
Патрис. — Спокойной ночи, мадам. До свидания. Не провожайте меня.
Оливье. — Ну что вы… Непременно, до самых ворот!
Патрис. — Великолепная будет сегодня ночь! Ночь садовника! Мой девиз: «Любовь и чистая вода. (Недоуменное выражение на лицах Оливье и Сюзанн.) Гм… Любовь для меня, а чистая вода для герани! (Выходит.)
(Медленно опускается ночь, небо постепенно темнеет. Пока Оливье провожает Патриса, Сюзанн зажигает лампу, затем быстро выпивает рюмку неразбавленного виски.)
Пьеса французского драматурга Робера Тома известна под названием «История одного убийства». «Попугаиха и цыплёнок» («La Perruche et le Poulet») в переводе с разговорного французского значит «Болтушка и полицейский».По мотивам пьесы Тома в 1982 году поставлен популярный советский фильм Аллы Суриковой «Ищите женщину».
Действие комического детектива «Фредди» Робера Тома происходит за кулисами цирка. Образ клоуна Фредди был создан специально для Фернанделя и стал одной из его лучших ролей. Талантливый артист, виртуоз своего дела, он не может спасти от краха принадлежащий ему цирк, привлечь публику, справиться с конкуренцией. Но достаточно было ему побывать на скамье подсудимых по обвинению в убийстве, как сразу же возник интерес к его спектаклям, и в цирк повалили зрители.
Книг о том, как сделать хорошую комедию, полным полно. Я сам написал уже две. Но некоторые книги все же лучше остальных. Например, эта, написанная Грегом Дином.Ответы на многие вопросы, которые дает Дин, — это опыт, давшийся мне очень тяжело. Жаль, что в то время не было книг подобного рода.Многие из нас даже не думают, чтобы давать профессиональные советы мастеру по ремонту телевизоров, нейрохирургу или игроку, играющему в защите Чикаго Бэарс.Но мы, несомненно, считаем себя достаточно подготовленными, чтобы давать профессиональные советы Эдди Мерфи, Джеки Мейсону или Деннису Миллеру.Грег Дин, наоборот, знает то, о чем пишет, и дает огромное количество четких и ясных советов о том, что публика считает смешным.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Признаться своему лучшему другу, что вы любовник его дочери — дело очень деликатное. А если он к тому же крестный отец мафии — то и очень опасное…У Этьена, адвоката и лучшего друга мафиозо Карлоса, день не заладился с утра: у него роман с дочерью Карлоса, которая хочет за него замуж, а он небезосновательно боится, что Карлос об этом узнает и не так поймет… У него в ванной протечка — и залита квартира соседа снизу, буддиста… А главное — с утра является Карлос, который назначил квартиру Этьена местом для передачи продажному полицейскому крупной взятки… Деньги, мафия, полиция, любовь, предательство… Путаница и комические ситуации, разрешающиеся самым неожиданным образом.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В одном только первом акте «Виндзорских проказниц», — писал в 1873 году Энгельс Марксу, — больше жизни и движения, чем во всей немецкой литературе.