Второй шанс для Кристины. Миру наплевать, выживешь ты или умрешь. Все зависит от тебя - [14]
Перед отъездом из Швеции я с головой ушла в приготовления, не давая мыслям и чувствам захлестнуть себя. Я одержима желанием все контролировать, всегда стараюсь упорядочить свои мысли, четко осознавать свои ожидания и готовиться к тому, что меня ждет. Не думаю, что мое волнение связано с возвращением домой, но надеюсь, что действительно обрету там новый дом. Очень хочу найти свою биологическую мать, чтобы в будущем у меня было два дома. Я всегда любила Бразилию, даже издалека и несмотря на все те ужасы, что мне довелось там пережить. Может быть, я больше боюсь того, что не смогу найти там свое место, что буду чувствовать себя не в своей тарелке или перестану испытывать положительные чувства к стране и людям, которые пронесла в себе через все эти годы. Что станет со всеми моими воспоминаниями и эмоциями, если впечатления от этой поездки будут только отрицательными? Исчезнут ли любовь и радость, которые я всегда питала, если, повзрослев, я не почувствую связи с землей, на которой родилась? Я приказываю себе прекратить думать об этом, ведь это все равно ничего не изменит. В конце концов, я ведь сама решила пройти через это. Но это не означает, что ситуация полностью в моих руках. Я вздыхаю, думая: «Ладно, Кристина, когда ты так себя ведешь, это означает, что ты боишься. А чего ты боишься больше всего?» Я беру клочок бумаги и ручку, пишу пару вопросов к себе самой, как всегда делаю, когда ситуация выходит из-под контроля.
Какова цель моей поездки?
На что я надеюсь?
Начнем с первого вопроса. Цель – путешествие в прошлое, в котором для меня смешались радость и печаль, и встреча с этим прошлым лицом к лицу. Цель – побывать в приюте, трущобах и на улицах, где я жила. Найти пещеры, где я провела первые годы жизни, и мою семью – особенно мою маму.
На второй вопрос я не могу ответить. Хотя нет, не совсем так. Разумеется, я знаю, на что я надеюсь! Но от страха перед тем, что может меня ждать, мне трудно выразить свою надежду в словах.
Я надеюсь увидеть мою маму… Написав это, я внезапно чувствую подвох. Сама фраза «Я надеюсь увидеть мою маму» кажется мне не совсем искренней. Как будто я написала что-то очевидное, но оно все равно не отражает то, что я на самом деле чувствую. Я ощущаю, как растет во мне беспокойство и как тело охватывает жар. Я плохой человек? Разумеется, я хочу найти свою мать – почему нет? Мы были в разлуке, и все эти двадцать четыре года мне ее не хватало. Она заботилась обо мне, как могла, дарила мне свою любовь, жертвовала собой ради меня. Так вот как я показываю ей свою благодарность и любовь? Я отмахиваюсь от назойливого голоса в голове:
«Ты надеешься обнаружить, что твоя мать умерла?»
Конечно, ответ – «нет». Нет, я не хочу, чтобы мама умерла. Думая об этом, я на 100 процентов уверена, что желаю вовсе не этого. Напротив: мой давний страх – приехать в Бразилию и узнать, что, появись я всего на несколько лет раньше, я бы застала ее в живых.
Какое-то время я перевариваю эти мысли и наконец понимаю, что боюсь того, что случится, если я ее найду. Я уже знаю, что будет, если мы не встретимся: моя жизнь останется такой же, как прежде. Я ведь жила без нее все эти годы. Я потеряла свою приемную мать шестнадцать лет назад, и все эти годы мне ее не хватало. Если я узнаю о том, что моей биологической матери больше нет, я так же продолжу скучать по ней всю оставшуюся жизнь. Но в целом, мало что поменяется – все останется так же, как сейчас. С этим я справлюсь. Что меня пугает, так это выяснить, что она жива, и встретиться с ней спустя двадцать четыре года. Ведь тогда у меня вдруг появится мать после шестнадцати лет одиночества. Я выдыхаю.
Cквозь этот водоворот мыслей и чувств я внезапно ощущаю, что нашла корни своего страха. Если мама жива и я ее найду, вдруг мне придется смириться с тем, что я ей больше не нужна? Но в то же время, я инстинктивно чувствую, что не верю в это. Я вспоминаю, как часто она обнимала меня, говорила, как много я значу для нее, как она меня любит. Мы смеялись и плакали вместе. Если мама жива, мне не стоит бояться, что она не захочет меня видеть. Так чего же тогда я боюсь? А что если я ее разочарую? Но и это не кажется мне большой проблемой. И тут я понимаю: проблема во мне! Я боюсь последствий. Это нелегко признать, потому что сама мысль об этом довольно эгоистична. Насколько изменится моя жизнь, если окажется, что она жива? Как она теперь? Где живет? Как себя чувствует? Нужна ли ей забота, и если да – смогу ли я себе это позволить?
Как сложится наша жизнь, если она – в Бразилии, а я – в Швеции? Как мы будем общаться, если я забыла португальский, а она ни слова не говорит по-шведски? Что будет, когда Ривии не будет рядом? Что если наши встречи не принесут нам никаких положительных эмоций, а только расстройство? Я понятия не имею, какие проблемы могут возникнуть и как с ними справиться. Похоже, пришел мой черед решать проблемы и заботиться о ней.
Не знаю, какое будущее нас ждет, если я все-таки найду маму, и это – самое страшное. Я понимаю, что ничто из того, что я написала, на самом деле не имеет значения. Главное – это то, что я понимаю, почему боюсь, и то, что я пытаюсь заглушить тоску по дому, которую чувствовала все эти годы. С этим я справлюсь. Об остальном я подумаю завтра: ведь то, что должно произойти, все равно произойдет. Я откладываю ручку и выключаю лампочку над головой. Надеваю наушники и решаю посмотреть какой-нибудь хороший фильм. До посадки осталось восемь часов, и мозги мои устали, но я слишком взволнованна, чтобы спать.
Борис Виан ─ французский писатель, и вообще, человек разнообразных талантов, автор ряда модернистских эпатажных произведений, ставший тем не менее после смерти классиком французской литературы, предсказав бунт нонконформистских произведений 60-х годов XX века. Романы, которые сам Виан считал главным в своём творчестве, никто не классифицирует как фантастику. Хотя фантастические ситуации и персонажи их буквально переполняют. Вспомните хотя бы производящих таблетки для аптек кроликоавтоматов, выращиваемые из семян оружейные стволы, или людей с птичьими головами из романа «Пена дней».
Одни называли Ленина «самым человечным человеком», как поэт Владимир Маяковский, другие — безжалостным диктатором, как эмигрантский историк Георгий Вернадский… Так кто он — Ленин? И чего он достоин — любви или ненависти? Пожалуй, Ленин достоин правды. Ведь «полная правда о нём неопровержимо и непоколебимо делает его титаном духа и мысли, вечным спутником и собеседником всех людей с горячим сердцем, холодным умом и чистыми руками». Ленин достоин и большего — он достоин понимания. Поняв Ленина, суть его натуры и его судьбы, мы лучше поймём себя…
Первая в советской искусствоведческой литературе большая монография, посвященная Ван Гогу и ставящая своей целью исследование специальных вопросов его творческой методологии. Строя работу на биографической канве, с широким привлечением эпистолярного материала, автор заостряет внимание на особой связи жизненной и творческой позиций Ван Гога, нетрадиционности его как художника, его одиночестве в буржуазном мире, роли Ван Гога в становлении гуманистических принципов искусства XX века.
Борис Бурлак — известный уральский писатель (1913—1983), автор романов «Рижский бастион», «Седьмой переход», «Граненое время», «Седая юность», «Левый фланг», «Возраст земли», «Реки не умирают», «Смена караулов». Биографическое повествование «Жгучие зарницы» — последнее его произведение. Оно печаталось лишь журнально.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Арсений и Андрей.Отец и сын.Поэт и кинорежиссер.Они знали друг о друге что-то такое, о чем мы можем только догадываться. Конечно, мы будем теряться в догадках, искать параллели и соответствия в том, что было изложено на бумаге и запечатлено на целлулоиде, с тем, как проживаем жизнь мы сами.Предположение исключает уверенность, но рождает движение мысли. И было бы большим заблуждением думать, что это движение хаотично. Конечно, нет, не хаотично!Особенно когда знаешь конечную точку своего маршрута.
Жаркой июльской ночью мать разбудила Эдриенн шестью простыми словами: «Бен Саутер только что поцеловал меня!» Дочь мгновенно стала сообщницей своей матери: помогала ей обманывать мужа, лгала, чтобы у нее была возможность тайно встречаться с любовником. Этот роман имел катастрофические последствия для всех вовлеченных в него людей… «Дикая игра» – это блестящие мемуары о том, как близкие люди могут разбить наше сердце просто потому, что имеют к нему доступ, о лжи, в которую мы погружаемся с головой, чтобы оправдать своих любимых и себя.
2004 год. Маленький российский городок Скопин живет своей обычной жизнью. Но 24 апреля происходит чудо. В одном из дворов в стене гаража на уровне земли медленно и осторожно сдвигается металлическая пластина, скрывающая проход. Из него появляется мужчина лет пятидесяти, в поношенных черных брюках и рубашке. За ним угловатая, бледная девочка-подросток. Она щурится от света и ждет указаний мужчины. Спустя полтора часа она вновь вернется в погреб под гаражом, где уже провела больше 3 лет. Но в этот раз она будет улыбаться, потому что впервые у нее появился шанс спастись.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Ванессе было 13, когда она встретила его. Г. был обаятелен, талантлив, и не спускал с нее глаз. Вскоре он признался ей в своих чувствах, Ванесса впервые влюбилась, хоть и с самого начала понимала: что-то не так. Почему во Франции 80-х гг. был возможен роман между подростком и 50-летним писателем у всех на виду? Как вышло, что мужчина, пишущий книги о своих пристрастиях к малолетним, получил литературные премии и признание? Книга стала сенсацией в Европе, всколыхнув общественность и заставив вновь обсуждать законодательное установление «возраста осознанного согласия», которого во Франции сейчас нет. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
В 1936 году 34-летний француз Луи Дидье совершил самую выгодную в своей жизни сделку. Он «купил» у бедного шахтера его младшую, шестилетнюю дочь Жанин. Луи воспитал себе жену, чтобы она родила ему прекрасную белокурую дочь, которая должна была стать сверхчеловеком…