Второй шанс для Кристины. Миру наплевать, выживешь ты или умрешь. Все зависит от тебя - [16]

Камили редко ввязывалась в драки. Она предпочитала закрывать глаза на то, что я считала несправедливым; мне же это давалось нелегко. Когда же она все-таки вступала в драку, то делала это только из необходимости, чтобы помочь мне. После этого она ужасно злилась, особенно когда выходила из драк вся в синяках.

В этот день был как раз один из таких случаев. Я очень разозлилась: этот мальчишка держал под мышкой наш мяч! Я подошла к нему и изо всех сил ударила кулаком в живот, а потом еще раз – пока остальные не налетели на меня. Камили присоединилась ко мне, и мы стали кататься по свалке, раздавая тумаки направо и налево. Когда все закончилось – то есть мы с Камили потерпели поражение, – мальчишки встали, а мы остались сидеть на земле. Один из них повернулся, чтобы посмотреть, где мяч, и увидел, что его держит один из подошедших парней. На вид им было лет четырнадцать-пятнадцать. Тогда мальчик, укравший у нас мяч, закричал, что мяч его. Один из старших парней засмеялся: «Попробуй отними!»

Мальчишка понял, что отобрать мяч не удастся. Один из старших крикнул мальчикам помладше, чтобы они убирались. Те ушли, а мы с Камили встали. Тогда эти двое парней подошли к нам, и тот, что держал мяч, протянул его мне, подмигнул и улыбнулся.

– Держи свой мяч, красотка, – сказал он, засмеялся и ушел вместе со своим другом.

Я покраснела, и волна тепла разлилась по всему телу, а сердцу стало сладко.

– Камили, он назвал меня красоткой! – Наверное, он слепой, – ответила она, неодобрительно глядя на меня.

– Чего тут красивого – вся в синяках и с разбитой губой? – и она резко отвернулась и зашагала прочь.

Я с улыбкой пошла за ней. Пройдя немного, я решила ее нагнать. Я знала, что Камили злится на меня, но показала ей язык и кинула в нее мяч. Она поймала. Я взяла металлическое колесо и палку, и мы вернулись на свалку. Я никогда не признавалась в этом Камили, но помню, какой дурой себя чувствовала, что затеяла эту драку – еще и потому, что с самого начала было ясно, кто победит. Вне всякого сомнения, из нас двоих именно я вела себя как настоящий ребенок.

Есть моменты, воспоминания о которых наполняют мое сердце радостью. Например, короткий миг, когда мы играли, и когда тот парень назвал меня красоткой. Но некоторые моменты я предпочла бы забыть навсегда.

За что ты так наказываешь нас, Господи?

Иногда я просыпалась с чувством, что сегодня будет хороший день. Но иногда с самого утра знала, что что-то не так, и мысль о предстоящем несчастье не давала мне покоя. Это был как раз один из таких дней, и Камили злилась на меня за мое плохое настроение. Я жаловалась на все подряд: меня бесило, что мы живем в таком грязном районе, и я недоумевала, за что Бог нас ненавидит. Я не могла понять, почему нам, девочкам, приходится больше страдать, и почему мне постоянно хочется есть. Я все ныла и ныла.

Сантушу, который в то утро был вместе с нами, скоро надоело мое нытье, и он сказал Камили, чтобы мы вернулись за ним, когда настроение у меня улучшится. Сантуш был первым мальчиком, который мне по-настоящему понравился. Он был на несколько лет старше и всегда был добр ко мне. Он хотел стать авиамехаником или летчиком. И, конечно, как многие уличные дети, мечтал стать прославленным футболистом. Сантуш жил в фавеле вместе с матерью и отчимом, в маленькой лачуге. Нас познакомила Камили, и иногда мы вместе гуляли или затевали какую-нибудь шалость.

После того как Сантуш ушел, я продолжила донимать Камили своими страданиями и жалобами на несправедливость этого мира. Внезапно она сердито глянула на меня, скрестив руки на груди.

– Ты сегодня как лучик солнца, моя маленькая стрекозка, мой светлячок! Если нам повезет, ты распугаешь половину нищих, и все достанется нам! – в ее голосе сквозил сарказм, и это разозлило меня еще больше.

Мы молча шли по узким переулкам, мимо лачуг и хижин, как вдруг к нам подошел незнакомец. Мы хотели было пройти мимо, но он встал перед нами и хитро осклабился – так ухмыляются пьяницы и маньяки. Мы попытались обойти его, но он снова преградил нам путь. Твердым голосом, из-за которого она всегда казалась старше, Камили велела незнакомцу уйти с дороги и дать нам пройти. Он посмотрел на нее насмешливо, свысока и ответил:

– Никуда вы сегодня не пойдете, красавицы. Живо за мной, – с этими словами он крепко схватил Камили за руку.

Она попыталась извернуться. Я изо всех сил пнула его в ногу, а Камили укусила за руку. Он выпустил Камили, но схватил меня за волосы. Я закричала – голова у меня будто бы раскололась надвое. Я увидела, как Камили подобрала деревянную доску, прислоненную к одной из хижин. Подбежав к мужчине, она с силой ударила его по голове, и я почувствовала, как он выпустил мои волосы. Ни Камили, ни я не стали проверять, как сильно мы его ранили. Вместо этого мы поступили так же, как и всегда, – пустились бежать со всех ног. Камили бежала впереди, таща меня за руку. Я оглянулась и увидела, что незнакомец преследует нас, и крикнула об этом Камили. Та свернула направо, снова направо, потом – налево. Она все бежала и бежала, а я радовалась тому, что она ведет, потому что сама совершенно заблудилась. Внезапно она остановилась и заколотила в дверь.