Второй круг - [151]
— Да он говорить не умеет! — воскликнул Термоядерный.
— То, что надо, он скажет в наилучшем виде. Просто он не демагог и не болтун, — возразил Юра.
— Я попробую объяснить. — Чикаев поднялся и стал прохаживаться по кабинету. Он был явно доволен ходом беседы. — Ну, как говорится: «Не в ризе учитель — народу шут». Так кто же такой Иван Ильич Нерин? Ну, во-первых, Герой Советского Союза. Это уже немало. Один его вид чего стоит! Простодушный героизм и величие. У нас он работает не так давно, но проявил удивительную энергию и понимание происходящего. Не закоснел в своем величии. У него такой авторитет, что стоит ему слово сказать — и все сделают тут же. И не просто сделают, а с восторгом. Сам видел, как он походя сказал столяру из цеха: «Сделай скворечник». И на другой день скворечник висел. И сейчас висит около ангара. Представляете? Он пользуется настоящим авторитетом, а не по положению. К тому же он прекрасно знает работу летных подразделений и работу Базы. Он сумеет уладить конфликты одним своим присутствием. И кроме того, у него большой опыт партийной работы. Сейчас он в ОТК и своим отношением к работе подогревает всю смену. Он только головой сокрушенно покрутит — и некоторые уже готовы сквозь землю провалиться. Ну а сейчас все грамотные, и чем меньше будет болтовни, тем полезнее для производства.
— Кроме того, — добавил Юра, — его переход на другое место не оголит цеха.
Прыгунов горестно вздохнул.
— Ты что? — остановился Чикаев.
— Я думал, что избавился от человеческих отношений. Однако нет.
Тут, пожалуй, следует только добавить, что при беседе с Иваном Петровичем Чикаев так и не воспользовался своим приспособлением для оттяжки разговора.
Вечером, уже собираясь домой, Чикаев обнаружил у себя на столе письмо без обратного адреса с пометой «лично».
Он разорвал конверт и прочитал следующее: «Вы живете и не знаете, что инженер Росанов гуляет с вашей женой. Врежьте ему промежду рогов, чтоб голова не вертелась. С приветом. Котя».
Текст был составлен из заголовков газет. Письма такого изготовления время от времени приходили то к главному инженеру, то к Чикаеву. Сообщалось в них о том, кто выпивает, кто с кем встречается.
«Пусть гуляет, если охота», — подумал Чикаев и поразился своему спокойствию.
Был вечер. Он прошел к машине через ангар и, очутившись за воротами, остановился. В небе увидел красные вспышки самолетных мигалок, возникающие через равные промежутки времени. Представил пассажира, который, сидя у иллюминатора, глядит вниз, на россыпи огней и на мерцающую излучину реки.
Он стал думать о летчиках и ясно увидел пилотскую кабину, освещенную зеленоватым светом приборов, и неподвижные фигуры экипажа.
«Им легче прожить, — подумал он, — у них все перед глазами, и информация поступает через наушники. И ничего лишнего. Четкие, недвусмысленные ответы на любой вопрос. А мои «приборы» размещены неизвестно где и все врут.
Глава 13
После ночной смены Строгов сидел в диспетчерской и словно чего-то ждал.
— Вам кого? — спросил Росанов.
Строгов молодецки выхватил папиросу и, присвистнув в мундштук (Росанов однажды попробовал так же свистнуть, только у него ничего не вышло), закурил, хотя курить здесь в некотором роде и не полагалось.
Росанов оформил документацию для передачи другой смене и, дожидаясь сменщика, сел в кресло и вытянул ноги.
Он думал о том, как сделать свой участок наилучшим. «Разумеется, никакого прожектерства и никаких новинок. Впрочем, и начальство не позволит экспериментировать. Машина построена, крутится, а сунешь руку в колесо — оторвет. Как же добиться успеха в отведенных рамках?»
Появился главный инженер Прыгунов. Строгов, делая вид, будто не замечает его прихода, сказал:
— Как же это у нас выходит, товарищ Росанов? А-а? Ты, понимаешь, запустил движки, отгонял и па-арулил в сторону моря, а на втором движке, на капоте снизу, — следы масла? Как же так? А-а?
Прыгунов завозился с ключом.
— Как же так? — повторил Строгов и укоризненно покрутил головой, словно ожидая ответа на свой риторический вопрос.
«Ну и сволочь!» — подумал Росанов, стараясь не менять позы, чтоб не показывать своей злости.
Когда дверь за начальником закрылась, он сказал Строгову со всей кротостью, на какую был способен:
— Один ноль в вашу пользу, дорогой вы мой товарищ.
Строгов в ответ улыбнулся «заискивающе» и вышел вон.
Передав смену, Росанов позвонил Юре в ПДО:
— Надо бы с тобой повидаться и поговорить. Как у тебя со временем?
— А может, по телефону договоримся?
— Точно! — обрадовался Росанов. — Ведь недаром его изобрели. Значит, так. Мне нужны бортовые номера тех еропланов, которые летают с недогрузом или пустыми.
— Только покажи мне тезисы своего будущего выступления. Иногда выступление, сделанное с самыми благими намерениями, оборачивается во зло общему делу. Как говорится, «благими намерениями…» и так далее. Надо рассмотреть со всех сторон действие каждого слова, каждой паузы.
— Договорились. А что со Строговым?
— Чикаев сказал: «Он и в другой смене будет мутить воду».
— Его следует направить туда, где требуется работать руками и головой, а не языком. К примеру, в лабораторию по ремонту и регулировке каких-нибудь насосов. Во всяком случае, его нельзя подпускать к людям. Можно было бы нейтрализовать его его же методами, да неохота пачкаться. И, в конце концов, почему бы мне не воспользоваться тем, что мой друг занимает высокий пост?
Документальная повесть о спасении челюскинцев во льдах Чукотского моря советскими летчиками в 1934 году. Это одна из многих ярких страниц нашей советской истории. Предисловие Героя Советского Союза летчика А. В. Ляпидевского.
Журнальный вариант романа опубликован в «Москве» № 12 за 2003 год: http://www.moskvam.ru/2003/12/starostin.htm. После этого роман был кардинально переработан в 2004 году. Последняя правка сделана 9 мая 2005 года.Роман фактически был написан заново, состоялся как вещь. И — как роман христианский.
Академик Сергей Павлович Королев начал заниматься ранетами тогда, когда многие ученые и конструкторы называли ракеты чудачеством. Книга эта о молодости Королева, о времени создания Группы изучения реактивного движения (ГИРДа) и о том, почему именно этот период определил направление всей жизни академика С. П. Королева.
КомпиляцияСодержание:СЕРДЦЕ ПОМНИТ (повесть)ПЛЕВЕЛЫ ЗЛА (повесть)КЛЮЧИ ОТ НЕБА (повесть)ГОРЬКИЙ ХЛЕБ ИСТИНЫ (драма)ЖИЗНЬ, А НЕ СЛУЖБА (рассказ)ЛЕНА (рассказ)ПОЛЕ ИСКАНИЙ (очерк)НАЧАЛО ОДНОГО НАЧАЛА(из творческой лаборатории)СТРАНИЦЫ БИОГРАФИИПУБЛИЦИСТИЧЕСКИЕ СТАТЬИ:Заметки об историзмеСердце солдатаВеличие землиЛюбовь моя и боль мояРазум сновал серебряную нить, а сердце — золотуюТема избирает писателяРазмышления над письмамиЕще слово к читателямКузнецы высокого духаВ то грозное летоПеред лицом времениСамое главное.
Елизар Мальцев — известный советский писатель. Книги его посвящены жизни послевоенной советской деревни. В 1949 году его роману «От всего сердца» была присуждена Государственная премия СССР.В романе «Войди в каждый дом» Е. Мальцев продолжает разработку деревенской темы. В центре произведения современные методы руководства колхозом. Автор поднимает значительные общественно-политические и нравственные проблемы.Роман «Войди в каждый дом» неоднократно переиздавался и получил признание широкого читателя.
В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.
В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.
«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».