Вторая жена - [76]

— Мальчики? — перебила она. — Они в порядке? Они не больны?

Признание моего безнадежного положения сломило меня. Я истерически рыдала, сидя на полу рядом с телефоном.

— Мне нужно, чтобы кто-нибудь побыл с ними завтра. Я не могу отпроситься с работы, а Ева в больнице. После завтра я смогу взять несколько дней.

Ровно в восемь часов утра Сым доставил Роуз в порогу дома номер семь.

— Он сейчас живет со мной, и подвез меня, — сказала она.

Сэм остановился на пороге.

— Привет, Минти, я не могу зайти, извини.

— Еще раз поздравляю с новой работой, — я уже взяла себя в руки и говорила спокойно.

Он нахмурился.

— Похоже на каплю дегтя в бочке меда, — сказал он. — Я приехал уладить последние мелочи.

— Джилли решила ехать с тобой?

— Я работаю над этим.

Я вспомнила просьбу Поппи.

— Могу я что-нибудь сделать для тебя?

— На самом деле, нет. Мы все уладим. — Он улыбнулся уже мягче. — Но спасибо за предложение.

Вопрос был закрыт, я поняла намек.

Я не знала, что я могу сказать или сделать еще, и защитала свою попытку как поражение. Сэм попрощался, и я проводила Роуз в дом. Она прошла за мной на кухню и положила сумочку на стол. Она была одета в джинсы, тонкую футболку и черный кардиган, в котором ее руки казались тоньше.

— Я не знаю, что сказать, Минти. Я даже не знаю, почему я здесь. — Она стояла спиной ко мне. — Я думаю, что делаю это для Натана.

Мальчики были вызваны из своей спальни, где они уже начали самостоятельно одеваться. Лукас был в своих зеленых штанах, а Феликс в синих носках.

— Ребята, вы помните миссис Ллойд?

— Роуз. — Она протянула руку. — Привет, Лукас? В этот раз я угадала? Здравствуй, Феликс.

Порыв ветра пошевелил заслонку кошачьего лаза. Клинк. Жуткий звук. По лицу Роуз пробежала тень.

— Это кошкина дверь, — сказал Феликс.

— У вас есть кошка? — спросила Роуз.

— Мама говорит «нет».

Близнецы сохраняли дистанцию и ограничивались короткими ответами. Их лица выражали скуку, неприятие и что-то большее, чем усталость.

— Это мама Сэма и Поппи, — объяснила я. — Она будет заботиться о вас сегодня. Помните, она знала папу.

Феликс ссутулился.

— Почему ты сама не можешь заботиться о нас, мамочка?

— Потому что я должна идти работать. Иначе мой босс не будет доволен мной.

— У него голос, как у Сэма, — сказала Роуз.

Снова хлопнула кошачья дверь. Это напомнило мне об обыденности жизни, неумолимости мелких ежедневных забот. Роуз сказала, что обнаружила, насколько замечателен и разнообразен мир. Для меня все было иначе. Неумолчный стук кошачьей дверцы не давал мне забыть о веслах, к которым я была прикована, гулко стуча над морем потерь, бедствия и скорби, по которому я плыла.

Роуз вернулась к своей сумке:

— Полагаю, я была последним средством?

— Если быть абсолютно честной, то да.

Это заставило ее улыбнуться, и атмосфера несколько разрядилась.

— Тебе, наверное, было невыносимо тяжело звонить мне.

— Да. И, если ты не лжешь себе, то тебе так же невыносимо было ехать сюда.

— Ну, это и так ясно. — Она достала пакет цветных фломастеров и два блокнота. — Феликс и Лукас, кто из вас лучше нарисует кота? Устроим соревнование по рисованию.

Но Феликс был занят осознанием новых фактов.

— Ты мама Поппи? Как мамочка — наша мама?

Роуз кивнула.

— Точно так же.

Лукас схватил блокнот и зеленый фломастер. Феликс еще опасался.

— Это мои синие носки, — сообщил он Роуз. — Папа из любил.

Роуз пристально посмотрела на носок, на маленькую ногу в синем носке, и слеза потекла у нее по щеке. Я отвернулась. Прежде, чем выйти из дома, я заглянула на кухню. Роуз сидела у стола, покачивая ногой, близнецы рисовали. Роуз говорила:

— А вы знаете, что ваш папа очень любил плавать? Однажды он заплыл так далеко, что нам пришлось плыть на лодке и спасать его.

Если выразиться высоким слогом, я заглянула во мрак моего сердца и увидела там маленький светящийся огонек.

— Пока, ребята, — я повесила сумку на плечо. — Ведите себя хорошо.

Они едва взглянули.

— Пока, мамочка.

В шесть часов минута в минуту я бесшумно вошла в дом. Роуз с мальчиками по бокам сидели на диване в гостиной. Ее руки обвивали их плечи.

— И тогда ваш папа взялся за леску и потянул. Он тянул и тянул ее…

Все трое были так увлечены, что не услышали моего прихода. Роуз подняла руку и рассеянно погладила Феликса. Он теснее прижался к ней.

— Знаете, что было на той леске?

— Большая-пребольшая рыба, — Лукас развел руки. — Вот такая большущая?

— Нет.

— Мертвый человек? — Феликс распахнул глаза.

— Нет.

— Я скажу вам, — сказала Роуз, — потому что угадать невозможно. Это был чемодан с надписью «Р.Пирсон». Внутри него — она понизила голос до зловещего шепота — были банки с зеленым горошком.

Я зацепилась ногой за ковер и Роуз оглянулась. Наши глаза встретились, и ее руки крепче обняли близнецов.

— Смотрите, кто пришел!

— Да, — сказала я, — это я, ваша мама.

Роуз стояла в холле с сумкой на плече.

— До свидания, ребята, скоро увидимся. — Она отдала мне ключ от входной двери. — С ними не было никаких проблем.

В этой ситуации неизбежно приходилось признать одну вещь в отношении нас с Роуз. Я была злобной захватчицей, а Роуз невинной жертвой, которая оставила мне — если выразиться языком детерминистской философии — свободу продолжать ошибаться.