Вторая сестра - [168]

Оскорбления Нга-Йи пропустила мимо ушей, но такого предложения она не ожидала.

– И ни слова о трудовом законодательстве и минимальной оплате труда. Я в эту дребедень не верю, – продолжал N. – Буду платить вам две тыся чи в месяц. Это примерно половина от обычной зарплаты уборщицы, поэтому для выплаты пятисот тыся чвам придется проработать у меня примерно двадцать лет. А если я решу, что мне понадобится ваша помощь в каком-то деле, вам и этим придется заниматься.

– Двадцать лет? – встревожилась Нга-Йи.

– Не устраивает?

– Нет-нет, все хорошо. – Нга-Йи хорошо умела делать любую работу по дому, так что уборка в одной квартире ее не пугала. – Вы сказали – каждое утро. Хотите, чтобы я приезжала сюда до работы?

– Верно.

– А могу я иногда приезжать по вечерам? Когда у меня утренняя смена, общественный транспорт может быть пере…

– Без разговоров, – прервал ее N. – Я – сова, работаю вечерами и ночами. Не хочу, чтобы вы путались у меня под ногами.

– Понятно.

Спорить смысла не имело. Нга-Йи обвела квартиру взглядом и прикинула, сколько времени у нее будет уходить на уборку каждый день и насколько раньше ей придется выходить из дома. Вспомнив, сколько сил она потратила однажды, чтобы навести здесь относительный порядок, Нга-Йи не удержалась и нахмурилась. Получалось, что она должна была выезжать из дома раньше первого поезда МТЖД. И как она сможет успеть закончить уборку до выезда на работу, в библиотеку?

– Отлично. Будь по-вашему.

N снова сунул руку в выдвижной ящик и достал оттуда второй ключ. Его он тоже бросил Нга-Йи.

– Что это?

– От квартиры на четвертом этаже. Квартиры на третьем и четвертом этажах так и так пустуют, так что можете пожить в одной из них. Зато вам не придется переживать, что опоздаете на работу. – N поджал губы с таким видом, словно находил Нга-Йи невыносимой. – Если вы будете тащиться сюда от Юэн Лонг или от Тин Шуй Вай, получится полтора часа. Вы будете являться сюда такая усталая, что сможете выкинуть что-то важное из моих вещей. Для меня – лишняя головная боль.

– Юэн Лонг? – переспросила Нга-Йи. – Но я… О!

И тут он вспомнила. Именно сегодня чиновник из жилищной комиссии должен был сообщить о квартире, в которую ей предстояло переехать – в поместье Тин Юэт, район Тин Шуй Вай.

– Но как же квартплата…

– О, я вас умоляю. В этом районе квартиры стоят больше десяти тыся чв месяц. Если я назначу вам такую плату, вы закончите возвращать мой гонорар не раньше, чем в следующей жизни. Если вы что-то не можете сделать, нечего и говорить об этом.

Нга-Йи не могла понять, то ли эта бесцеремонность показная, то ли N действительно волновало только то, чтобы его квартира была качественно убрана. Так или иначе, в самом скором времени ей предстояло выехать из квартиры в Вун Ва Хаус и начать новую жизнь. На несколько секунд она задержала взгляд на ключе в руке, немного подумала и кивнула. Она была согласна с этим планом выплат.

– Что ж, значит, договорились. Отлично. Теперь можете идти. У меня дела.

С этими словами N отвернулся и включил компьютер.

– Погодите, у меня еще один вопрос.

– Что еще?

– Чже Чунг-Нам признается в полиции, что приставал к Сиу-Ман?

– Он не идиот, поэтому явно не признается.

– Значит, Шиу Так-Пинг так и останется осужденным напрасно.

– Верно.

– Только мы с вами знаем правду. Вам не кажется, что мы должны сказать ему об этом?

– Понимаю, вам кажется, что вы проявляете доброту, мисс Ау, но на самом деле это чистой воды идиотизм. Если бы Шиу Так-Пинг продолжал отстаивать свою невиновность, я бы еще подумал – не помочь ли ему. Но он сделал выбор – решил, что так будет лучше для него, и признал вину. Такие люди недостойны помощи.

N глотнул холодного кофе.

– Если бы Шиу Так-Пинг не пошел на сделку, его могли признать невиновным, и тогда Вайолет То не смогла бы воспользоваться публикацией с фальшивыми данными и не заварила бы всю эту кашу. Вы действительно хотите ему помочь?

Такая логическая цепочка Нга-Йи в голову не приходила.

– Гм-м… Но если бы это случилось, мы бы ни за что не узнали, что Сиу-Ман обвинила его ошибочно.

– Успокойтесь, – буркнул N. – Даже если бы Чже Чунг-Нам прямо сейчас признался в том, что это он лапал вашу сестренку в поезде, и сказал бы, что другого человека она обвинила в приставаниях по ошибке, все равно люди в Интернете будут говорить о ней ужасные вещи – про то, как она отправила за решетку невинного человека.

– Погодите, погодите! Сиу-Ман даже не давала показаний. И не она указала пальцем…

– Думаете, пользователям Интернета это так важно? Если случается что-то плохое, они тут же ищут, кого бы в этом обвинить.

– Неужели люди в Интернете так неразумны?

– Не только люди в Интернете, а люди вообще. – N покачал головой. – Интернет – это инструмент. Он не может сделать людей и предметы плохими или хорошими, точно так же, как нож не способен сам по себе совершить убийство. Убийство совершает человек с ножом в руке – или злая мысль, вдохновляющая человека с ножом. Вы говорите о людях из Интернета как о способе ухода от реальности… Люди никогда не желают признаваться в эгоизме и темных желаниях, таящихся в человеческой природе. Они всегда находят себе козла отпущения.