Всяко третье размышленье - [7]
Случай дать образцовый ответ на сей вопрос скоро уже — все течет, все изменяется — выпадет (отметьте последнее слово) автору этих строк. Мы шатаем по симпатичнейшей стратфордской Хенли-стрит, мелкий дождичек погружает в уныние все вокруг, но не наши души, мы приближаемся к деревянно-кирпичному дому, в котором 23 апреля 1564 года или около того (День святого Георгия, не будь я Джорджем! — впрочем, точная дата неизвестна) появился на свет Мастер, — Манди, по ее обыкновению, ничего дорогой из виду не упускает, супруг же ее, по его обыкновению, усердно читает туристский путеводитель да записывает кое-что в блокнотик, каковое занятие, по Ее мнению, мешает ему видеть многое из того, что следует увидеть, а по Его, позволяет сохранить массу подробностей для наших будущих отсылок — начиная с номера полюбившейся нам комнаты в «Кентербери-Лодж» и кончая музыкальными номерами, столь превосходно исполненными хором и органом в ходе вышеупомянутой Вечери. И случилось так, что внимание Дж. вследствие сего раздвоилось: один, так сказать, глаз его смотрел в путеводитель, описывавший дом, к которому они уже подходят вплотную, другой — на предмет этого описания, отчего пострадало, по крайней мере метафорически, его пространственное зрение, — и в результате Дж. И. Ньюитт неправильно оценивает необычайно высокие ступени дома, промахивается ступней мимо одной из них, теряет равновесие, восстанавливает оное, но с изрядным перебором, оступается и оскальзывается или оступается, шагнув вперед, и оступается снова, отшагнув назад, и наконец падает ничком — от его стараний устоять на ногах карта, путеводитель и блокнот разлетаются в разные стороны — и врезается лбом в закраину ступени, обдирая попутно левую ладонь и правый локоть и корежа, но не ломая вконец носовую перемычку его безоправных очков.
Испуганные вскрики жены, стоящего у дверей билетера и туристов всяческих национальностей — впереди и сзади падшего! Каковой встает, встряхивается и произносит: «Все в порядке, со мной все в порядке», а Манди между тем осматривает его, проверяя, так ли оно на самом деле. Совместными усилиями они устанавливают не только названные попутные повреждения, но и — более серьезное и потенциально чреватое последствиями, а именно: из приложившегося к ступеньке лба хлыщет кровь, она струится под покривившимися очками, стекая с ноздрей к губам и подбородку (подобно многим старичкам, ДжИН ежедневно глотает разжижающий кровь аспирин, а с ним и витаминно-минеральные пищевые добавки, предохраняющие от тромбов и ударов, и потому любые его царапины и порезы кровоточат обильнее, чем то было бы в противном случае). «Все в порядке», — снова пытается он уверить жену, надеясь и более или менее веря, что это и вправду так, во всяком случае, будет так, если поразмыслить (зрело), едва лишь глубокую рану на лбу, из которой и кровь, приостановленная комком карманных «клинексов», течет уже не столь обильно, должным образом прочистят и забинтуют.
Здесь, на месте, ничего сверх основного комплекта средств оказания первой помощи не имеется, сообщает нам чрезвычайно участливый билетер, однако «в нескольких кварталах отсюда» есть «хорошая аптека». Девушка-экскурсовод приносит названный комплект, мы, чтобы воспользоваться им, удаляемся в ватерклозет для посетителей, между тем как билетер возвращается к проверке билетов, а девушка к экскурсантам. Паре марлевых тампонов удается замедлить кровотечение, но не остановить совсем, рану полностью стерилизованной никак не назовешь, и мы решаем временно отложить намеченное нами на день рождения Джорджа поклонение месту нарождения Уилла и включить в наш маршрут указанную нам аптеку, а там услужливый дежурный фармацевт не только продает нам запас потребных в таких случаях перевязочных материалов, но и бесплатно осматривает рану, прочищает ее антисептическими тампонами, сам производит перевязку и объявляет, что, на его взгляд, наложения швов рана не требует, но все же объясняет, как мы сможем добраться, если сочтем необходимой помощь настоящего врача, до ближайшего травматологического пункта Государственной службы здравоохранения.
— Вообще-то, заглянуть туда стоило бы, — сообщает свое мнение Манди.
И Джордж почти соглашается с ней, хотя на деле — на деле — никуда заглядывать не хочет: лоб почти уже не болит; кровотечение удалось, похоже, остановить; погнутая оправа выказала готовность разогнуться практически до прежнего ее состояния. Несколько позже — в Н-и-3 или где-то еще — мы снова прочистим и перебинтуем рану; пока же он предпочел бы увидеть и сделать то, ради чего мы так далеко забрались. Назад на Хенли-стрит, в шекспировские места, — идет?
Классический роман столпа американского постмодернизма, автора, стоявшего, наряду с К. Воннегутом, Дж. Хеллером и Т. Пинчоном, у истоков традиции «черного юмора». Именно за «Химеру» Барт получил самую престижную в США литературную награду – Национальную книжную премию. Этот триптих вариаций на темы классической мифологии – история Дуньязады, сестры Шахразады из «Тысячи и одной ночи», и перелицованные на иронически-игровой лад греческие мифы о Персее и Беллерофонте – разворачивается, по выражению переводчика, «фейерверком каламбуров, ребусов, загадок, аллитераций и аллюзий, милых или рискованных шуток…».
Джон Барт (род. 1930 г.) — современный американский прозаик, лидер направления, получившего в критике название школы «черного юмора», один из самых известных представителей постмодернизма на Западе. Книги Барта отличаются необычным построением сюжета, стилистической виртуозностью, философской глубиной, иронией и пронзительной откровенностью.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу вошли небольшие рассказы и сказки в жанре магического реализма. Мистика, тайны, странные существа и говорящие животные, а также смерть, которая не конец, а начало — все это вы найдете здесь.
Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.