Вся твоя ложь - [111]

Зато теперь эти мысли вовсю меня будоражат и роятся, как пчелы, в моей голове. Я понимаю, что мне совершенно наплевать на судьбу Джереми, даже несмотря на то, что я играю в команде его защиты. Но мне небезразлична Фрея. На ее месте в свое время вполне могла бы оказаться я сама.

И мне небезразлична Зора. Я совершенно не хочу ее вмешивать в любые возможные разбирательства по этому поводу, чтобы это не могло как-то отрицательно повлиять на ее карьеру.

Чем больше я думаю о Джереми, тем больше во мне нарастает гнев. И все накопившееся напряжение от исчезновения Робин подспудно подпитывает его. «Забудь о разговоре с Зорой, на самом деле тебе сейчас нужна не Зора, а Барбара», – говорю я сама себе.

Оставив Зору в вестибюле, я направляюсь прямиком в пустующую гардеробную. Я достаю из сумки свой парик и адвокатское одеяние, смотрю на них, потом запихиваю обратно в сумку и просто дожидаюсь появления Барбары, расхаживая взад-вперед по комнате.

Наконец через несколько минут она приходит. Барбара кивает, здороваясь:

– Доброе утро. Нам нужно поговорить о твоей встрече с Джереми в субботу. Мне только что рассказали об этом.

Я смотрю на Барбару так, как никогда раньше, на моем лице написано нескрываемое презрение.

– О чем именно вы хотели поговорить? – спрашиваю я.

– Отцу Джереми пришлось провести все выходные, убеждая его не признавать себя виновным. Я не могу поверить, что ты влезла во все это и заварила такую кашу!

– Я заварила такую кашу? Вы что, и вправду не понимаете, насколько это все неправильно? Он должен признать себя виновным в совершении данного преступления. И, разумеется, мы не можем больше представлять его интересы в суде.

Барбара равнодушно пожимает плечами, на ее лице нет и следа сожаления.

– Повзрослей уже наконец, девочка, – говорит она. – Ты же знаешь, как на самом деле работает эта система. Обвинение должно сперва доказать его вину, помнишь? Я знаю, что ты у нас вся такая идеалистичная и наивная. Но серьезно, подумай об этом. У Джереми вся жизнь впереди. Не говоря уже о репутации его отца. Довольно скверно для судьи иметь сына, осужденного за сексуальное преступление. И вообще, это работа стороны обвинения – доказывать вину подсудимого, и пока что они ужасно справляются со своей задачей, не так ли?

– Это все потому, что вы вводите суд в заблуждение, – говорю я.

Мой голос звучит громко и взбудоражено, и пара адвокатов, которые только что открыли дверь в гардеробную, чтобы зайти и переодеться, увидев, что тут происходит, быстро вышли обратно, закрыв за собой дверь.

– Не могу поверить, что вы так откровенно говорите о таком серьезном нарушении профессиональной этики.

– Возьми себя в руки, – строго говорит мне Барбара. – Ты должна взглянуть на эту ситуацию в целом. В том, что между ними произошло, Фрея виновата не меньше Джереми. Ей тоже этого хотелось.

– Она еще ребенок, Барбара.

– Ты пытаешься мне сказать, что в подростковом возрасте еще не возникает сексуального желания? Я старше тебя на двадцать с лишним лет и могу с уверенностью утверждать, что даже в наше время подростки были сексуально озабочены. Что уж говорить про нынешнее поколение?! Лично я, например, была бы рада, если бы рядом со мной в том возрасте оказался бы какой-нибудь зрелый мужчина, типа него, а не эти ужасные неуклюжие мальчишки-ровесники. Так что не будь такой размазней из-за всей этой ситуации.

– Это просто невероятно. – Я в ярости шиплю на Барбару. – Я устраняюсь от дела.

Барбара смеется:

– Давай взглянем правде в глаза, тебе не так уж и много пришлось делать в этом процессе. Ты потратила чуть-чуть своего времени на поиск доказательств, только и всего. Вот и вся твоя работа.

– Все понятно. Идите и защищайте его в суд без меня, у вас это прекрасно получается. Посмотрим, что скажет по этому поводу Совет адвокатов. И также я непременно собираюсь удостовериться, что Зора тоже в курсе данной ситуации.

Глаза Барбары злобно сузились. Она свирепо смотрит на меня с таким выражением лица, которое, вероятно, никогда прежде не подводило ее в ситуациях подобного рода с таким накалом страстей. Я стою и с минуту пристально держу ее взгляд, мозг пульсирует от ярости. Затем я беру свою сумку, разворачиваюсь и выхожу из гардеробной.

И только когда за мной захлопывается дверь, я понимаю, что последние несколько минут у меня в голове не было ни одной мысли о Робин. И с этим осознанием моя ярость полностью исчезает, освобождая место леденящему кровь страху.

Я ни в коем случае не должна здесь находиться, поддерживая эту гнилую линию защиты этого потенциально опасного для общества человека. Я должна искать свою дочь. Я опускаю голову и иду прямо на выход из здания суда. В вестибюле я вижу Зору, Джереми и пожилого мужчину рядом с ними. Но я прохожу мимо них, не останавливаясь и не оглядываясь, даже когда Зора несколько раз окликает меня по имени.

Я уже нахожусь в конце парковки, когда чувствую, что кто-то сильно тянет меня за плечо и останавливает. Это Зора, за ней следом подбегают Джереми и еще один мужчина. Я смотрю на пожилого мужчину, изучая его внимательным взглядом.

Этого лица я не видела уже много-много лет. Между отцом и сыном явно прослеживается фамильное сходство. Этих мужчин даже можно было бы назвать очень привлекательными, если бы их глаза не были бы так близко посажены.