Вся проза в одном томе - [8]

— Откуда?

— Важно не то, что я видел позавчера. А то, что я видел и слышал вчера.

Я протянул ему диск.

— Что это?

— Возникли сложности. Мне не хватило данных, полученных в результате слежки. И я решил установить камеру у себя в квартире.

Сыщика передёрнуло. Думаю, уже тогда он догадался, к чему я веду.

— Зачем тебе это? — ещё тише, почти шёпотом спросил он, наклонившись ко мне.

— Ты наверное знаешь, что я юрист, — так же тихо ответил я, наклонившись к нему. — Я считаю, что ты незаконно пользовался моим имуществом: моей квартирой, моей кроватью. А главное — моей женой.

— Ты как юрист должен знать, что жена — не имущество.

— Как юрист я это прекрасно знаю. Но как человек я считаю, что ты получил удовольствие, а мне причинил боль.

— Допустим. И что дальше?

— Я хотел бы получить компенсацию. А ты, я полагаю, не хотел бы, чтобы твоя жена узнала о твоих похождениях.

Ядрин покраснел от злости, но неплохо сдерживал себя.

— Как юрист, — медленно и хрипло протянул сыщик, — ты должен знать и о том, что шантаж уголовно наказуем.

— Но как человек я знаю и о том, что ты не станешь подавать заявление. В этом случае твоя жена точно всё узнает.

— Сколько ты хочешь?

— Я вижу, у тебя неплохой бизнес, — начал я издалека. — Дорогая машина, ты так легко даришь любовнице колье тысяч в тридцать, а жена даже не замечает.

— Ты прав, — перебил меня Ядрин. — У меня неплохой бизнес, дорогая машина, ещё и хорошие связи. Ты не боишься?

— Чего я должен бояться?

— Что с тобой произойдёт несчастный случай?

— Прямолинейно, — сказал я и всерьёз задумался.

— Я буду столь же прямолинеен, сколь и ты. Раз уж ты слышал наш вчерашний разговор с Настей…

— Да, — на этот раз перебил его я. — Ты угрожал убить Настю, если она посягнёт на твоё семейное благополучие.

— Если я готов убить Настю — отчего бы мне не убить тебя?

— Оттого что я рассчитываю на твоё благоразумие, — смело заявил я. — Зачем тебе лишний риск, проблемы с законом, нервы и затраты, если ты можешь просто один раз заплатить и закрыть эту историю раз и навсегда — заплатить сумму, не столько большую для тебя, сколько для меня?

— А как насчёт твоего благоразумия? — задал Ядрин резонный вопрос.

— В свою очередь я обещаю тебе, что после первой выплаты не продолжу тебя шантажировать.

— Ты одержим местью, — справедливо заметил сыщик. — Где гарантия, что после первой выплаты ты всё же не передашь запись моей жене, чтобы отомстить нам обоим?

— Ты прав, — согласился я. — Именно месть является моей основной целью. Но я ведь разумный человек. Месть моя направлена против тебя и против Насти. Но твоя жена и тем более дети никоим образом не должны пострадать. Они ни в чём не повинны. И я искренне этого не хочу. Я хочу справедливости.

— Допустим. В таком случае договоримся так: если моя жена всё-таки узнает — я убью тебя; если ты продолжишь меня шантажировать — я убью тебя.

— Лишь одна деталь, — решил я подстраховаться. — Вдруг твоя жена всё равно узнает? Без моей помощи?

— Интересно, откуда?

— Мало ли что бывает в жизни!

— Мы ведь договорились действовать благоразумно. Я буду благоразумен и не стану убивать тебя, пока не буду уверен, что именно ты разболтал всё моей жене.

— Ну вот, мы прекрасно друг друга понимаем.

— Сколько? — снова спросил он.

Секунд десять в кабинете стояла гробовая тишина. Я готовил к этой цифре и его, и себя.

— Миллион, — тихо, но решительно произнёс я. — Один миллион российских рублей. Наличными.

— Когда?

— Предлагаю покончить со всем этим как можно скорее.

— Сегодня вечером, — предложил Ядрин. — Васильевский остров. Большой проспект, 81.

— Я приеду с другом.

— Зачем друг?

— Он за рулём, а я нет. Не хочу везти такую сумму в метро.

— Хорошо. Приезжайте в девять.

— Договорились.

Я встал и собрался было уходить, но остановился в дверях.

— Последний штрих, — решил я добавить к вышесказанному. — Личная просьба: не говори Насте, что я всё знаю. Хочу сделать ей сюрприз.

— Не скажу.

Лёва — тот самый любящий выпить друг, с которого всё и началось — согласился подвезти меня к дому Ядрина, а потом с деньгами ко мне. «Только не пей, ты мне нужен трезвый!» — предупредил я его. Я так ничего и не рассказал ему. Он терялся в догадках, но я пока не готов был говорить об этом с кем бы то ни было.

В девять мы были на месте. Остановились возле подъезда сыщика. Мотор не выключали. Ядрин вышел, подошёл к нам и сел рядом со мной на заднем сиденье. Сначала он не произнёс ни слова. Просто молча передал мне конверт, сверля меня грозным взглядом.

Я заглянул в конверт. Там были две плотных пачки пятитысячных купюр — по сто штук в пачке. Деньги были свежие, только с конвейера, ещё пахнущие краской. Каждая пачка перетянута лентой с надписью «Банк России 5000х100». Номера купюр шли друг за другом по порядку. Я никогда в жизни даже в глаза не видел столько денег и уж тем более не держал в руках. Лёва с переднего сиденья не видел, что передал мне Ядрин.

— Сейчас будешь говорить с ней, — сказал сыщик, — передай, что я ничего больше не хочу слышать ни о тебе, ни о ней. Пусть забудет мой адрес, мой телефон, даже моё имя. Ясно?

— Передам.

Ядрин молча вышел из машины и вернулся к себе домой.