Встречного ветра! - [8]
Глеб поплевал на горячий утюг и спросил:
— Ты думаешь возвращаться в школу?
Лилька вызывающе прищурилась:
— Что, уже узнали? Навели справки?
— Никуда она не денется, — вмешался я.
— Да идите вы все! — Лилька повернулась и ушла.
— Мужики вы, мужики! — укоризненно сказала Люба. — Человек переживает. Тут душевная деликатность нужна. А вы как лесорубы.
Она увела Лильку в служебную комнатку за стеллажами, а через час позвала нас пить чай. На столе стояли чашки, сахарница, чайничек для заварки. Лилька сидела в уголке старого кожаного дивана, лицо ее было заревано, губы некрасиво припухли. Отворачиваясь от меня и Глеба, на вопросы отвечала Любе.
В школу она все-таки решила вернуться, надо было узнать, можно ли ей по совместительству устроиться на работу.
— А что, если уборщицей в библиотеку? — предложила Люба.
Лилька шмыгнула носом.
— От своего креста не уйдешь, — сказала она, явно подражая кому-то. — Ладно, я согласна. Все работы хороши, кроме нечестных. А летать меня возьмете?
Запыхавшись, Лилька прибежала в библиотеку, сбросила свое легкое пальтецо и стала греть на батарее руки. Под окнами затрещали моторы мотоциклов и стихли, затем ломкий хрипловатый тенор с озорством пропел: «Я жду тебя уж целый час, пою тебе сигнал. К тебе я больше не приду, в гробу тебя видал…»
— Выследил! — Лилька закусила губу. — Три вечера я пробиралась сюда как разведчица. Но разве в нашем городе спрячешься?
— Любимый преследует? — спросил я.
— Любимый или нет, но сейчас он разнесет дверь в щепки!
Глеб взвесил на ладони деревянный молоток, взглядом приказал мне остаться и молча вышел на улицу. Лилька приникла к замочной скважине.
— Подходит, — шептала она. — Здороваются, закуривают… — Вдруг она прыгнула от двери и заметалась с явным желанием спрятаться.
Вошел мой знакомый в бордовом мотоциклетном шлеме и кожаной куртке. Лилька уничтожающе глянула на него и вызывающей походкой ушла в читальный зал. Парень побагровел.
— Где-то я тебя видела, — задумчиво сказала Люба.
— Возле кинотеатра «Октябрь». Мой портрет там висит на стенде «Не проходите мимо», — с горделивыми нотками в голосе сообщил парень. — Умыкнули из музея шашку со стенда о гражданской войне и устроили джигитовку на мотоциклах. Навтыкали, значит, в землю прутьев и рубили их на полном ходу. Выдали, одним словом.
Люба отвернулась, с трудом сдерживая смех. Глеб закашлялся. Провел парня в читальный зал и указал на разложенный на полу дельтаплан.
Боб с уважением потрогал ремни парашютной подвесной системы, пощелкал блестящим замком, в его глазах появился восторг и детское искреннее любопытство. Пока я впрессовывал в парус пленку, Глеб рассказывал о воздухонепроницаемости, центровке, продольной и поперечной устойчивости летательного аппарата, о том, что дельтапланы приземляются почти за двести километров от места взлета. Боб взъерошил длинные светлые волосы и возбужденно заговорил. Они с ребятами тоже пытались построить аппарат, но без науки ничего не получилось. Каркас сделали на глазок, парус сшили из простыней, про подвесную систему и вспоминать не хочется. Он опять пощелкал парашютным замком и попросил:
— Возьмите в свою компанию. Я слесарь, пригожусь.
На следующий вечер вместе с Бобом пришли еще трое ребят.
Глеб, не глядя на компанию, согревал дыханием покрасневшие на морозе руки. Когда ребята пообвыклись, я перешел к делу. Для строительства дельтапланов у нас нет средств, да и открывать в библиотеке мастерскую никто не позволит. К тому же у нас нет чертежей аппарата.
— Все ясно до слез! — высказался один из парней. — Между прочим, братья Райт, Фарманы и Вуазены строили свои самолеты без всяких чертежей и летали.
— Тебя как зовут? — спросил Глеб.
— Васька.
— Ты хоть знаешь, почему самолет летает?
— По воздуху.
В тот вечер мы долго говорили о дельтапланеризме, о перспективах и красотах полетов. Решили окончательно впрессовать в парус пленку и, если уж этот дельтаплан не полетит, купить болоньи на новый. Ребятам были поставлены условия: в зале не курить, книг не рвать, после работы мыть полы.
Я пошел провожать Лильку. Неожиданно она начала читать стихи: «Когда обида душу ранит остро иль сердце сдавит грусть мохнатой лапой, тогда мне снится ночью дальний остров, а там живет зеленая жирафа. Мы посидим в густой тени деревьев, мы погрустим о чем-то очень важном».
— Кто это тебе обидой душу ранил остро?
— Ты. Называешь при ребятах деткой, а я все-таки девушка!
Я иронически хмыкнул.
— Ах так… — Она пристально посмотрела на меня и медленно сказала: — Тогда я тебя накажу. Присушу к себе так, что ни на кого больше смотреть не сможешь. А я — ноль внимания!
Из всей компании только Боб работал на заводе, остальные заканчивали школу. У всех мотоциклы с самодельными, выгнутыми назад рулями и с наклеенными на бензобаках переводными картинками. Поначалу ребята казались мне похожими, как близнецы.
Однажды вечером они «отметелили» какого-то парня, который вырвал трубку из телефона-автомата. Тот привел свою компанию, стали выяснять отношения, вмешалась милиция. Потом Люба возмущалась: в городе библиотеки, кинотеатры, спортзалы, неужели невозможно обойтись без драк и глупостей?
Соединяя в себе, подобно древнему псалму, печаль и свет, книга признанного классика современной американской литературы Дениса Джонсона (1949–2017) рассказывает историю Роберта Грэйньера, отшельника поневоле, жизнь которого, охватив почти две трети ХХ века, прошла среди холмов, рек и железнодорожных путей Северного Айдахо. Это повесть о мире, в который, несмотря на переполняющие его страдания, то и дело прорывается надмирная красота: постичь, запечатлеть, выразить ее словами не под силу главному герою – ее может свидетельствовать лишь кто-то, свободный от помыслов и воспоминаний, от тревог и надежд, от речи, от самого языка.
Герои книги Николая Димчевского — наши современники, люди старшего и среднего поколения, характеры сильные, самобытные, их жизнь пронизана глубоким драматизмом. Главный герой повести «Дед» — пожилой сельский фельдшер. Это поистине мастер на все руки — он и плотник, и столяр, и пасечник, и человек сложной и трагической судьбы, прекрасный специалист в своем лекарском деле. Повесть «Только не забудь» — о войне, о последних ее двух годах. Тяжелая тыловая жизнь показана глазами юноши-школьника, так и не сумевшего вырваться на фронт, куда он, как и многие его сверстники, стремился.
Повесть «Винтики эпохи» дала название всей многожанровой книге. Автор вместил в нее правду нескольких поколений (детей войны и их отцов), что росли, мужали, верили, любили, растили детей, трудились для блага семьи и страны, не предполагая, что в какой-то момент их великая и самая большая страна может исчезнуть с карты Земли.
"... У меня есть собака, а значит у меня есть кусочек души. И когда мне бывает грустно, а знаешь ли ты, что значит собака, когда тебе грустно? Так вот, когда мне бывает грустно я говорю ей :' Собака, а хочешь я буду твоей собакой?" ..." Много-много лет назад я где-то прочла этот перевод чьего то стихотворения и запомнила его на всю жизнь. Так вышло, что это стало девизом моей жизни...
1995-й, Гавайи. Отправившись с родителями кататься на яхте, семилетний Ноа Флорес падает за борт. Когда поверхность воды вспенивается от акульих плавников, все замирают от ужаса — малыш обречен. Но происходит чудо — одна из акул, осторожно держа Ноа в пасти, доставляет его к борту судна. Эта история становится семейной легендой. Семья Ноа, пострадавшая, как и многие жители островов, от краха сахарно-тростниковой промышленности, сочла странное происшествие знаком благосклонности гавайских богов. А позже, когда у мальчика проявились особые способности, родные окончательно в этом уверились.
Самобытный, ироничный и до слез смешной сборник рассказывает истории из жизни самой обычной героини наших дней. Робкая и смышленая Танюша, юная и наивная Танечка, взрослая, но все еще познающая действительность Татьяна и непосредственная, любопытная Таня попадают в комичные переделки. Они успешно выпутываются из неурядиц и казусов (иногда – с большим трудом), пробуют новое и совсем не боятся быть «ненормальными». Мир – такой непостоянный, и все в нем меняется стремительно, но Таня уверена в одном: быть смешной – не стыдно.
Андрей БОГДАНОВ родился в 1956 году в Мурманске. Окончил Московский государственный историко-архивный институт. Работает научным сотрудником в Институте истории СССР АН СССР. Кандидат исторических наук. Специалист по источниковедению и специальным историческим дисциплинам. Автор статей по истории общественной мысли, литературы и политической борьбы в России XVII столетия. «Сказание о Волконских князьях» — первая книга молодого писателя.
Молодой московский прозаик Илья Митрофанов умеет точно и зримо передать жизнь в слове. Уже одно это — свидетельство его одаренности. Располагает к себе и знание жизни, способность не только наблюдать и изображать, но и размышлять над теми ее, подчас весьма нелегкими задачами, которые ставит она перед вступающим в самостоятельную рабочую жизнь героем. Молодой писатель по рождению южанин. Оттого, наверное, в повести его есть и свойственная южной прозе пластичность слова, и своеобразие разговора героев, и напряжение чувств.
Валерий Косихин — сибиряк. Судьбы земли, рек, людей, живущих здесь, святы для него. Мужское дело — осенняя путина. Тяжелое, изнуряющее. Но писатель не был бы писателем, если бы за внешними приметами поведения людей не видел их внутренней человеческой сути. Валерий Косихин показывает великую, животворную силу труда, преображающего людей, воскрешающего молодецкую удаль дедов и отцов, и осенние дождливые, пасмурные дни освещаются таким трудом. Повесть «Последний рейс» современна, она показывает, как молодые герои наших дней начинают осознавать ответственность за происходящее в стране. Пожелаем всего самого доброго Валерию Косихину на нелегком пути писателя. Владимир КРУПИН.
Алексей Логунов родился в деревне Черемухово Тульской области, недалеко от Куликова поля. Как и многие его сверстники — подростки послевоенных лет, — вступил в родном колхозе на первую свою трудовую тропинку. После учебы в школе ФЗО по профессии каменщика его рабочая биография началась на городских и сельских стройках. Затем работал в газетах и на телевидении. Именно эти годы явились основой его творческого мужания. В авторском активе Алексея Логунова — стихи, рассказы, а сейчас уже и повести. Но проза взяла верх над его стихами, читаешь ее, и угадывается в ней поэт, Видишь в этой прозе картины родной природы с нетерпеливыми ручьями и реками, с притихшими после прошумевших над тульской землей военных гроз лесами и перелесками, тальниковыми балками и неоглядными, до самого окоема полями… А в центре величавой картины срединной России стоит человек-труженик, человек-хозяин, человек — защитник этой земли. Куликово поле, люди, живущие на нем, — главная тема произведений А. Логунова.