Встреча в Шереметьево - [4]
— Говорит, что у них не осталось ни одного польского чемодана.
— Что же делать?
— Говорит, что можно попытаться зайти со служебного входа.
— А где это?
— Там, дальше, где туалет.
Она побежала туда. Вскоре вернулась.
— Представляешь, там на вахте никого нет. Заходи спокойно и ищи, кого надо. Но я не решилась: запретная зона.
— Кого–нибудь видела?
— Там стоят несколько человек на контроле, но я никого не узнала.
— Так, — разозлился я. — Мне это уже надоело. Пошли!
— Куда?
— Спросим в справочной.
— О чём?
— Там видно будет.
Мы отыскали окошко с надписью «Информация». Подождали, пока девушка обменяется парой английских фраз с молодым парнем. Потом я стал объяснять, что нам не удалось встретить пассажирку из Варшавы.
— И что же вы хотите?
— Нельзя ли как–нибудь выяснить, прилетела ли эта пассажирка на польском рейсе?
Девушка показалась мне чуть заторможенной (от жары, что ли?). Она пристально вглядывалась мне в лицо, словно у меня была большая бородавка на носу. Похоже, девушка что–то мучительно взвешивали в уме, размышляла о чём–то. Говорить или не говорить, что ли?
— У всех приезжих проверяют паспорта, — сказал я. — Есть ведь там какие–то списки… Я сам не раз видел, что там сверяются по компьютеру…
— У нас такой информации нет. Наше дело сообщать номер рейса, время прибытия или отправления и так далее.
— А кто же может нам помочь?
— Обратитесь в «Аэрофлот».
— ???
— Мы — справочная служба. Сведений о пассажирах у нас нет.
— А где… гм… «Аэрофлот»?
— На втором этаже.
Мы быстро нашли окошко с соответствующей надписью, но, судя по всему, там про–давали билеты, только и всего. И всё же я отважился обратиться туда за помощью.
— У нас нет информации о прибывших пассажирах.
— А у кого есть?
Мне ответили уклончиво:
— Вероятно, вам может помочь только начальник смены. Это здесь, на этаже, чуть дальше по коридору.
К начальнику смены мы не пошли. Я уже понял, что мне не добиться истины. Возле очередного буфета, где цены были задраны до потолка и только потолок мешал задрать их ещё больше, мы заметили ещё одно окошко «Информация».
— Давай попытаем счастья ещё и здесь. Интересно, а эти какую информацию дают?
Но и там нам отвели то же самое.
— Данных о прибывших пассажирах у нас нет.
— А может быть, она уже зарегистрировалась на рейс до Гонконга?
— А этого мы вам никогда не скажем! — гордо отрезала женщина за окошком.
Детектив!.. «Ах, постоялые дворы — аэропорты девятнадцатого века!», — вдруг не совсем кстати вспомнилась мне песенка Александра Городницкого. Зачем у нас проверяют паспорта в этих аэропортах? Кому нужны эти сведения? Цээрушникам? ФСБ? Организации по борьбе с международным терроризмом?
Мы сделали ещё круг по второму этажу здания, внимательно вглядываясь в лица читающей, жующей, спящей, скучающей публики. Потом повторили наш манёвр на первом этаже.
— Шесть часов вечера, — сказала жена. — Мне скоро на поезд. Поехали домой. Отыскать человека в этом здании невозможно.
Я подхватил сумку с продуктами, и мы пошли к автобусу.
— Не расстраивайся, — успокаивала меня жена.
— Да как же не расстраиваться? Я думал, что буду вспоминать потом эту встречу очень долго. А теперь, оказывается, долго буду жалеть… Есть несколько вариантов развития событий, — анализировал я на ходу. — Первое: пани Галина по какой–то причине не вылетела этим рейсом. Второе: мы по какому–то роковому стечению обстоятельств случайно разминулись с ней. Или не узнали…
— Мы что же — совсем ненормальные?
— Третье: решив, что самолёт в Гонконг летит из Шереметьева‑1, она вышла из другой двери и пошла на автобус.
— Там, где мы с тобой стояли, единственный выход из здания аэропорта!
— Ну, тогда я не знаю, что и думать!
— Только не вздумай звонить пану Эдварду! Он там, в Варшаве, с ума сойдёт.
— Ну да, — согласился я. — Пол — Польши поднимется по тревоге: в России исчезла профессор Галина Янашек…
— А ты ещё хотел пригласить пани Галину в гости, пообедать дома, побродить по Москве…
— А ведь это было так возможно. До самолёта в Гонконг, оказывается, у нас оставалось часов десять. А я ещё и фотоаппарат захватил с собой…
…На следующее утро позвонил пан Эдвард.
— Алёша?
— Да, я.
— Я знаю, что встреча не состоялась…
Тут я обрадовался: скорей всего, ему сообщила об этом жена. Значит, с ней всё в порядке.
— Она только что звонила из Гонконга. Представь себе: в России её не выпустили из самолёта!
— Но почему?!
— У неё не было визы.
— А это нужно было?
— Польша вошла в состав Евросоюза. Теперь требуется виза в Россию.
— А раньше я ездил к вам, как в Тамбов…
— Да, времена теперь другие.
— Почему же у неё не было визы?
— В Польше нам сказали, что, раз уж она летит в Гонконг, виза не нужна. Но оказалось, что это в Гонконг она не нужна, а в Россию нужна.
— Так кто же виноват — Польша или Россия? Кто сплоховал?
— Вероятно, тут какое–то недоразумение. Что поделаешь? Иногда бывает…
«Вот, дожили, — подумал я. — Из одного соседнего государства в другое требуется виза, а из Варшавы в Гонконг — не нужна… Полное ощущение, что кто–то очень заинтересован в том, чтобы славянские народы жили порознь…»
— Галина сидит в отеле, никуда не пошла. Говорит, что там очень жарко, тридцать пять градусов. Расстроена очень. Ей неловко перед вами. Получается, что она вроде как не вышла к вам из самолёта.
Внимательный читатель при некоторой работе ума будет сторицей вознагражден интереснейшими наблюдениями автора о правде жизни, о правде любви, о зове природы и о неоднозначности человеческой натуры. А еще о том, о чем не говорят в приличном обществе, но о том, что это всё-таки есть… Есть сплошь и рядом. А вот опускаемся ли мы при этом до свинства или остаемся все же людьми — каждый решает сам. И не все — только черное и белое. И больше вопросов, чем ответов. И нешуточные страсти, и боль разлуки и страдания от безвыходности и … резать по живому… Это написано не по учебникам и наивным детским книжкам о любви.
На даче вдруг упал и умер пожилой человек. Только что спорил с соседом о том, надо ли было вводить войска в Чечню и в Афганистан или не надо. Доказывал, что надо. Мужик он деревенский, честный, переживал, что разваливается страна и армия.Почему облако?История и политика — это облако, которое сегодня есть, завтра его уже не видно, растаяло, и что было на самом деле, никтоне знает. Второй раз упоминается облако, когда главный герой говорит, что надо навести порядок в стране, и жизнь будет "как это облако над головой".Кто виноват в том, что он умер? Покойный словно наказан за свои ошибки, за излишнюю "кровожадность" и разговорчивость.Собеседники в начале рассказа говорят: война уже давно идёт и касается каждого из нас, только не каждый это понимает…
О сафари в Сахаре, верблюдах, бедуинах и звёздном небе.
Те, кому посчастливилось прочитать книгу этого автора, изданную небольшим тиражом, узнают из эссе только новые детали, штрихи о других поездках и встречах Алексея с Польшей и поляками. Те, кто книгу его не читал, таким образом могут в краткой сжатой форме понять суть его исследований. Кроме того, эссе еще и проиллюстрировано фотографиями изысканной польской архитектуры. Удовольствие от прочтения (язык очень легкий, живой и образный, как обычно) и просмотра гарантировано.
Его называют непревзойденным мелодистом, Великим Романтиком эры биг-бита. Даже его имя звучит романтично: Северин Краевский… Наверно, оно хорошо подошло бы какому-нибудь исследователю-полярнику или, скажем, поэту, воспевающему суровое величие Севера, или певцу одухотворенной красоты Балтики. Для миллионов поляков Северин Краевский- символ польской эстрады. Но когда его называют "легендой", он возражает: "Я ещё не произнёс последнего слова и не нуждаюсь в дифирамбах".— Северин — гений, — сказала о нем Марыля Родович. — Это незаурядная личность, у него нет последователей.
В рассказе нет ни одной логической нестыковки, стилистической ошибки, тривиальности темы, схематичности персонажей или примитивности сюжетных ходов. Не обнаружено ни скомканного финала, ни отсутствия морали, ни оторванности от реальной жизни. Зато есть искренность автора, тонкий юмор и жизненный сюжет.
Россия и Германия. Наверное, нет двух других стран, которые имели бы такие глубокие и трагические связи. Русские немцы – люди промежутка, больше не свои там, на родине, и чужие здесь, в России. Две мировые войны. Две самые страшные диктатуры в истории человечества: Сталин и Гитлер. Образ врага с Востока и образ врага с Запада. И между жерновами истории, между двумя тоталитарными режимами, вынуждавшими людей уничтожать собственное прошлое, принимать отчеканенные государством политически верные идентичности, – история одной семьи, чей предок прибыл в Россию из Германии как апостол гомеопатии, оставив своим потомкам зыбкий мир на стыке культур.
Пенелопа Фицджеральд – английская писательница, которую газета «Таймс» включила в число пятидесяти крупнейших писателей послевоенного периода. В 1979 году за роман «В открытом море» она была удостоена Букеровской премии, правда в победу свою она до последнего не верила. Но удача все-таки улыбнулась ей. «В открытом море» – история столкновения нескольких жизней таких разных людей. Ненны, увязшей в проблемах матери двух прекрасных дочерей; Мориса, настоящего мечтателя и искателя приключений; Юной Марты, очарованной Генрихом, богатым молодым человеком, перед которым открыт весь мир.
Православный священник решил открыть двери своего дома всем нуждающимся. Много лет там жили несчастные. Он любил их по мере сил и всем обеспечивал, старался всегда поступать по-евангельски. Цепь гонений не смогла разрушить этот дом и храм. Но оказалось, что разрушение таилось внутри дома. Матушка, внешне поддерживая супруга, скрыто и люто ненавидела его и всё, что он делал, а также всех кто жил в этом доме. Ненависть разъедала её душу, пока не произошёл взрыв.
Рей и Елена встречаются в Нью-Йорке в трагическое утро. Она дочь рыбака из дельты Дуная, он неудачливый артист, который все еще надеется на успех. Она привозит пепел своей матери в Америку, он хочет достичь высот, на которые взбирался его дед. Две таинственные души соединяются, когда они доверяют друг другу рассказ о своем прошлом. Истории о двух семьях проведут читателя в волшебный мир Нью-Йорка с конца 1890-х через румынские болота середины XX века к настоящему. «Человек, который приносит счастье» — это полный трагедии и комедии роман, рисующий картину страшного и удивительного XX столетия.
Иногда сказка так тесно переплетается с жизнью, что в нее перестают верить. Между тем, сила темного обряда существует в мире до сих пор. С ней может справиться только та, в чьих руках свет надежды. Ее жизнь не похожа на сказку. Ее путь сложен и тернист. Но это путь к обретению свободы, счастья и любви.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.