Встреча в Шереметьево - [3]
Кто–то из толпы уже оглядывался на них. Одна женщина отошла от них подальше. Другая, наоборот, подошла и о чём–то спросила.
— Нет, — последовал ответ. — На фиг нам пекинский? Мы встречаем самолёт из Иордании.
«Ёлки зелёные! Сущий Вавилон! — подумал я. — И что примечательно: никакой информации — ждать или не ждать и сколько ждать… Кто идёт, откуда идёт, с какого самолёта — не понять ни черта!»
Люди в толпе, подняв руки, вяло помахивали табличками, где было написано «Доминик», «М-р Ллойд Гарднер», «Европа — Тур»… Опытные, знают, что здесь несложно затеряться. Выйдет человек из стеклянной зоны, увидит табличку и больше не станет крутить головой, искать встречающего… Мимо нас прошла шумная группа латиноамериканцев. Чуть слева устало облокотилась на колонну фигуристая девушка в джинсах, и я тотчас же обратил внимание на её модельную внешность. В толпе появился толстый, обливающийся потом негр и тоже задрал свою табличку над головой.
Прошёл час.
— Я уже есть хочу, — сказала жена. — Сегодня ещё ни разу толком не ела. Целый день бегу куда–то.
— А теперь вот — стоим… У нас в сумке явно найдётся что–нибудь подходящее.
— Давай хоть по бутерброду…
— Кстати, что ты туда наложила?
— Сок, воду, ветчину, бананы, хлеб, масло, джем…
— Как надоело ждать!
Рядом не было ни одной скамейки. Пришлось влезть на прочные поручни у окна, но долго сидеть вот так, по–вороньи, не удалось: не самое это удобное место для обеда.
— Хоть бы заглянуть туда, в эту чёртову «зону», может быть и разглядели бы мы пани Галину. Но нет, отгородились они от всего мира, ничего не видно. Всё у них тайны…
— Ну не прозевали же мы её, в самом деле?
— Вряд ли. Ни одного пассажира не пропустили, каждому заглянули в лицо…
Шумные дамочки опять затрещали в свой мобильник:
— …Ты где?.. Что?.. Да ты с ума съехал!.. Отпад! А мы ждём возле сектора «В»! — и — подруге: — Пошли, Наташка! Этот остолоп выползает из сектора «А». Вот идиот!
Они сорвались с места и помчались на другой конец аэропорта.
— Вот бардак! — проворчал я. — А может быть, и мы зря тут торчим?
— Но ведь я своими ушами слышала: «в сектор В».
— Слышала или догадалась?
— Ну, теперь уже это не выяснишь…
— И всё же я пойду пройдусь. Авось повезёт.
Я пошёл следом за убежавшими дамочками, встречавшими какого–то Сэма из Иордании. Возле сектора «А» картина была похожей: толпа встречающих, маленькие группки пассажиров, прилетевших в Шереметьево, суета, толкотня, гул голосов. Я прогулялся вдоль скамеек, заглянул в лица пассажиров. Нигде не нашёл нашей польской гостьи.
Потом обратил внимание на то, что в центре зала человек двадцать стоят, задрав головы, и таращатся на большие экраны телевизоров «Самсунг». Рядом висел указатель: «Здесь вы можете увидеть прибывших пассажиров». Я тоже стал вглядываться в экран. Где–то, в неведомом мне зале, толпились у конторок люди с чемоданами. Прибывшие пассажиры. Лица разглядеть не удалось. Несколько женщин показались мне похожими на Галину Янашек. Они стояли возле своих чемоданов и явно никуда не торопились.
Я вернулся к жене.
— Там можно якобы увидеть по телевизору прибывших пассажиров.
— Где?
— А вон, в центре зала.
— Ты кого–нибудь увидел?
— Заметил несколько человек, похожих на пани Галину своей сыльвэткой…
— Чем?
— Тьфу! совсем заговорился. В мозгах у меня — польский язык. Я имел в виду «своей фигурой, силуэтом».
— Пойду и я посмотрю.
— Прогуляйся.
Мы уже совсем заскучали. Прошло полтора часа. Ноги гудели, спину ломило от долгого стояния у стены. Я понимал, что что–то произошло, но ещё надеялся, что эта заминка — всего лишь досадная случайность.
Жена вернулась минут через пять.
— Ничего там рассмотреть не удаётся. Все женщины похожи на пани Галину.
— Давай подойдём поближе к двери.
— Да ведь и так видно.
— Нет, вон те люди загораживают. Надоело вытягивать шею.
Мы подошли к самому выходу. Народ из–за стеклянной стены пошёл активнее.
— Новый самолёт прилетел, что ли?
— Слушай, но ведь прошло уже почти два часа. Не может быть, чтобы их так долго там держали, — сказала жена. — Надо идти куда–то, выяснять.
— Куда?
Я услыхал сзади сердитую реплику «Как мне надоел этот шереметьевский барделюжник!» и обернулся к прижимавшим меня сзади к парапету двум парням.
— Простите, вы случайно не польский ждёте? — спросил у них.
— Нет, из Пекина.
— А о польском ничего не слыхали?
Они пожали плечами.
— Вы сначала уточните, прибыл самолёт или нет.
— Давно прибыл. Дикторша объявила два часа назад.
Они почему–то заржали.
— Ну конечно, поляков, как всегда, не выпускают.
— Что значит «как всегда»?
— Вечно у них тут проблемы в последнее время.
— А вы здесь часто бываете?
Они не ответили, потому что увидели своего друга, который толкал впереди себя тележку, заставленную десятком больших коробок «с товаром». Тележка еле въехала в не такую уж низкую дверь. Ясно: это «деловари», бизнесмены. Потом будут продавать нам это китайское барахло… Я почувствовал себя совсем неуютно, словно отец, который приехал за дочкой в пионерский лагерь, а ему дочь не «выдали». Многие дети уже вышли, а дочери нет…
Жена заметила за стеклянной стеной сотрудницу аэропорта и решительно направилась к ней. После короткого диалога вернулась и сообщила:
Внимательный читатель при некоторой работе ума будет сторицей вознагражден интереснейшими наблюдениями автора о правде жизни, о правде любви, о зове природы и о неоднозначности человеческой натуры. А еще о том, о чем не говорят в приличном обществе, но о том, что это всё-таки есть… Есть сплошь и рядом. А вот опускаемся ли мы при этом до свинства или остаемся все же людьми — каждый решает сам. И не все — только черное и белое. И больше вопросов, чем ответов. И нешуточные страсти, и боль разлуки и страдания от безвыходности и … резать по живому… Это написано не по учебникам и наивным детским книжкам о любви.
На даче вдруг упал и умер пожилой человек. Только что спорил с соседом о том, надо ли было вводить войска в Чечню и в Афганистан или не надо. Доказывал, что надо. Мужик он деревенский, честный, переживал, что разваливается страна и армия.Почему облако?История и политика — это облако, которое сегодня есть, завтра его уже не видно, растаяло, и что было на самом деле, никтоне знает. Второй раз упоминается облако, когда главный герой говорит, что надо навести порядок в стране, и жизнь будет "как это облако над головой".Кто виноват в том, что он умер? Покойный словно наказан за свои ошибки, за излишнюю "кровожадность" и разговорчивость.Собеседники в начале рассказа говорят: война уже давно идёт и касается каждого из нас, только не каждый это понимает…
О сафари в Сахаре, верблюдах, бедуинах и звёздном небе.
Те, кому посчастливилось прочитать книгу этого автора, изданную небольшим тиражом, узнают из эссе только новые детали, штрихи о других поездках и встречах Алексея с Польшей и поляками. Те, кто книгу его не читал, таким образом могут в краткой сжатой форме понять суть его исследований. Кроме того, эссе еще и проиллюстрировано фотографиями изысканной польской архитектуры. Удовольствие от прочтения (язык очень легкий, живой и образный, как обычно) и просмотра гарантировано.
Его называют непревзойденным мелодистом, Великим Романтиком эры биг-бита. Даже его имя звучит романтично: Северин Краевский… Наверно, оно хорошо подошло бы какому-нибудь исследователю-полярнику или, скажем, поэту, воспевающему суровое величие Севера, или певцу одухотворенной красоты Балтики. Для миллионов поляков Северин Краевский- символ польской эстрады. Но когда его называют "легендой", он возражает: "Я ещё не произнёс последнего слова и не нуждаюсь в дифирамбах".— Северин — гений, — сказала о нем Марыля Родович. — Это незаурядная личность, у него нет последователей.
В рассказе нет ни одной логической нестыковки, стилистической ошибки, тривиальности темы, схематичности персонажей или примитивности сюжетных ходов. Не обнаружено ни скомканного финала, ни отсутствия морали, ни оторванности от реальной жизни. Зато есть искренность автора, тонкий юмор и жизненный сюжет.
Книга Алекпера Алиева «Артуш и Заур», рассказывающая историю любви между азербайджанцем и армянином и их разлуки из-за карабхского конфликта, была издана тиражом 500 экземпляров. За месяц было продано 150 книг.В интервью Русской службе Би-би-си автор романа отметил, что это рекордный тираж для Азербайджана. «Это смешно, но это хороший тираж для нечитающего Азербайджана. Такого в Азербайджане не было уже двадцать лет», — рассказал Алиев, добавив, что 150 проданных экземпляров — это тоже большой успех.Книга стала предметом бурного обсуждения в Азербайджане.
Генерал-лейтенант Александр Александрович Боровский зачитал приказ командующего Добровольческой армии генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова, который гласил, что прапорщик де Боде украл петуха, то есть совершил акт мародёрства, прапорщика отдать под суд, суду разобраться с данным делом и сурово наказать виновного, о выполнении — доложить.
Действие романа «Земля» выдающейся корейской писательницы Пак Кён Ри разворачивается в конце 19 века. Главная героиня — Со Хи, дочь дворянина. Её судьба тесно переплетена с судьбой обитателей деревни Пхёнсари, затерянной среди гор. В жизни людей проявляется извечное человеческое — простые желания, любовь, ненависть, несбывшиеся мечты, зависть, боль, чистота помыслов, корысть, бессребреничество… А еще взору читателя предстанет картина своеобразной, самобытной национальной культуры народа, идущая с глубины веков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Есть люди, которые расстаются с детством навсегда: однажды вдруг становятся серьезными-важными, перестают верить в чудеса и сказки. А есть такие, как Тимоте де Фомбель: они умеют возвращаться из обыденности в Нарнию, Швамбранию и Нетландию собственного детства. Первых и вторых объединяет одно: ни те, ни другие не могут вспомнить, когда они свою личную волшебную страну покинули. Новая автобиографическая книга французского писателя насыщена образами, мелодиями и запахами – да-да, запахами: загородного домика, летнего сада, старины – их все почти физически ощущаешь при чтении.
Петер Хениш (р. 1943) — австрийский писатель, историк и психолог, один из создателей литературного журнала «Веспеннест» (1969). С 1975 г. основатель, певец и автор текстов нескольких музыкальных групп. Автор полутора десятков книг, на русском языке издается впервые.Роман «Маленькая фигурка моего отца» (1975), в основе которого подлинная история отца писателя, знаменитого фоторепортера Третьего рейха, — книга о том, что мы выбираем и чего не можем выбирать, об искусстве и ремесле, о судьбе художника и маленького человека в водовороте истории XX века.