Вслепую - [13]

История же, ясное дело, изменяет твоё лицо: морда заболевшей ящуром Долли лысеет и сморщивается. И она уже не Долли, а накаченное диплоидами чучело.

Порой я тоже сам на себя не похож; вот посмотрите, например, на нашу фотографию с Марией: там я улыбаюсь её улыбке, кажущиеся белыми волны прибоя разбиваются о берег; а взгляните на фотографию, сделанную, когда я вернулся с Голого Отока, посмотрите в не желающие ничего видеть глаза. Согласитесь, что между этим старым портретом и фото на пропуске в клинику нет никакой разницы. Наверное, то фото сделал Вестэл, когда прибыл на Землю Ван Димена по поручению Королевского Научного Общества: он был призван запечатлеть новый, новейший мир, позднее пришедший в упадок и сгинувший точно так же, как погиб, вырубленный под корень, и его народ. Когда там появились мы, мы их добили. Мы вырвали хребет у обречённых на смерть, отключили от поддерживающих жизнь приборов целую колонию, пусть уже агонизирующую. Это была настоящая эвтаназия колониального масштаба, несколько жестокая, впрочем, как и любая прочая.

Если бы они умели работать, мы бы эксплуатировали их как скот, как каторжников, но в качестве рабов они не годились совсем: они были способны лишь страдать и умирать, и мы пошли по пути их уничтожения, истребив их всех до последнего. Так даже в энциклопедии, которую я нашёл в вашей библиотеке, написано: «Тасмания… Население исчезло полностью в 1876 году в связи с агрессией со стороны первых колонизаторов, а также по причине привезённых европейцами болезней». Последняя их женщина перед смертью молила, чтобы её скелет не выставляли потом в музее, но теперь он именно там и находится как экспонат, представляющий обречённую когда-то на вымирание расу. Это вам говорю я, человек, кто первым бросил якорь в воды, омывающие разрушенные позже берега, я, кто принёс на ту землю смерть, активизируя кориолисовы силы[14], унёсшие в бездну тот полуодетый, разрисованный разными цветами и обмазанный дурно пахнущим жиром народ.

Жив ли тот, для кого предназначалось это сообщение? Ты что, подписываешься за Йорундара? Я тебя знаю, маска… «Мангауана, моя невеста на одну ночь, проведённую в густой листве, тоже пахла чем-то диким, сельвой. Я схватил её за ноги, которыми она так и старалась лягнуть, овладел ею, словно дичью, больно сжал её грудь… а потом целовал её губы, руки, прекрасные длинные пальцы, будто она белая… Это неправда, что меня мало интересуют женщины, я просто боялся об этом говорить. Тот вечер в тропиках…». Причём тут это? Меня уже не удивишь подобными трюками. Я ведь мореплаватель, так? Я плаваю по всем северным и южным водам, да и в этом вашем безграничном океане под названием Интернет. Так что ты обманул сам себя, дорогой Кибер-идиот. Думаешь, что Йорундар — это такое шутливое прозвище? Ошибаешься: в ту ночь Йорундара ещё не существовало, он появится позже. Меня так прозвали в Исландии, а в ту ночь я был Йорген. Та ночь была твоей, моя Мангауана, нареченная моя, моя предшественница, я люблю тебя, чернокожая Ева, растворившаяся однажды в моих объятиях…

«Кто знает, возможно, когда-нибудь потом внучка или правнучка родившейся от той ночи девушки окажется в объятиях моего отца; путано? Очень непросто найти свидетельства о рождении того, кто появился на свет в кустах, кто заблудился в поросли между двумя длинными ногами. Ян Янсен». И вновь ошибка. Я не знаю, сколько там вас в сети, но уверен, что каждый из вас знает ещё меньше предыдущего: меня звали Ян Янсен, когда я плавал на борту «Сюрпрайз», хотя я абсолютно ничего об этом не знал; вскоре после той ночи я покинул Хобарт Таун на борту «Александра» и впереди меня ждали двадцать месяцев плавания со сбивающими с пути ураганами, то и дело отбрасывавшими нас назад, в неизвестность. Как бы то ни было, рождённые среди деревьев чернокожей Евой уже с самого начала обречены на погибель: они просто не имели права на существование, будучи погибшим плодом низвергнутой в небытие расы, расы, которой больше нет и не будет. Никто больше не родится: окровавленный комок в джунглях — исключительно дело животных.

Но кровь бежит, словно ручеёк, пробивающийся сквозь песчаную почву пустыни, он устремляется далеко и приливает к лицу в миг, когда твоё сердце начинает биться всё чаще… В объятиях тасманской девушки Мангауаны моему отцу было неважно, кто её прадеды. А с чего ему было бы этим интересоваться? Он называл её Мангауаной так, шутки ради, в моменты близости: ему нравились подобные имена, придуманные исчезнувшими племенами. Точно так же я называл ту смуглую девушку, которая работала с нами в Сиднее, в редакции «Ризвельо», я дал ей это прозвище, когда… Нет, доктор, это никакой не бред, как Вы спешите записать в своих бумажках и на свои плёнки, — разумеется, я их прослушал, а затем поставил на место. Вы слишком торопитесь врать. «Похожие на Эдипов комплекс фантазии, личностная диссоциация. Путает между собой произошедшие в Австралии сексуальные опыты с женщиной из числа аборигенов или смешанного происхождения с теми, что случились, по его мнению, с его двойником. Считает себя клоном своего же двойника. Проецирует порожденные бредом состояния на историю жизни своих родителей. Инцестуальные фантазии носят сублимированный характер». Что за чушь? «Как и следовало ожидать, утверждает, что не удивлён поставленным диагнозом, так как привык быть обвинённым во всём, чём угодно. Полное отрицание всего является наиболее распространённым и известным методом самозащиты». Ну да, осуждённому только и остаётся, что отрицать свою вину! В глазах всех судей мира это отягчающее обстоятельство. Вы отлично осознаете, что делаете, когда навязываете мне всю эту ерунду и заставляете меня её повторять под предлогом, что вам нужно убедиться, правильно ли я понимаю ваши вопросы; а потом вы регистрируете на плёнку всё то, что мне надиктовали. Но отнюдь не очевидно, что…