Всеволод Большое Гнездо - [154]

Иноческие имена на Руси. С. 82–90. В Степенной книге царского родословия, напротив, приводится имя, которое Мария приняла при пострижении, — Марфа (Степенная книга… С. 458, 459). По свидетельству Н. М. Карамзина (История государства Российского. Т. 3. С. 535, прим. 62), имя Марфа читалось в XIX в. на гробнице княгини в соборе Успенского девичьего монастыря; замечу, однако, что в описи гробниц Успенского монастыря, составленной в XVII в., княгиня названа не Марфой, а Марьей (Летописец Владимирского собора. С. 64).

⁷ ПСРЛ. Т. 38. С. 160–161 (в Радзивиловской, возможно, по ошибке: «отец его духовный»),

⁸Тихонравов К. Н. Успенский Княгинин девичий монастырь. Владимир, 1861. С. 29.

⁹ Троицкая летопись. С. 289–290; ПСРЛ. Т. 18. С. 40–41 (Симеоновская). Ср. завещание Ярослава Мудрого в «Повести временных лет»: ПСРЛ. Т. 1. Стб. 161.

¹⁰ Триодь постная, чтение в субботу второй недели Великого поста (https://azbyka.ru/bogosluzhenie/triod_postnaya/post2sb_u.shtml).

¹¹ ПСРЛ. Т. 1. Стб. 424–425.

¹² ПСРЛ. Т. 41. С. 126–127; ПСРЛ. Т. 38. С. 161.

¹³ ПСРЛ. Т. 18. С. 41; Троицкая летопись. С. 291.

¹⁴ Первая дата приведена в Московском летописном своде конца XV в. (ПСРЛ. Т. 25. С. 108; так же: ПСРЛ. Т. 10. С. 60); вторая — в Летописце Переяславля Суздальского, где известие о том, что «приведошя княгыню великому князю Всеволоду из Руси», датировано 6719-м ультрамартовским годом, то есть 1210-м (ПСРЛ. Т. 41. С. 128); здесь же княгиня названа Софией (в других летописях этого имени нет). Васильковной княгиня именуется в Московском летописном своде, но отчество витебского князя не указано. Предполагается, что это князь Василько Брячиславич, сын князя Брячислава Васильковича, хотя не исключено, что речь идёт о дочери бывшего минского князя Василька Володаревича. В. Н. Татищев называет княгиню Любовью (Т. 1. С. 375; Т. 3. С. 182, 187; Т. 4. С. 340, 343), однако откуда он извлёк это имя, неизвестно.

¹⁵ПСРЛ. Т. 1. Стб. 427–428.

¹⁶ Предположение высказано ещё Н. М. Карамзиным (История государства Российского. Т. 3. С. 563). Село с таким названием упоминается в Духовной грамоте московского князя Ивана Даниловича Калиты (Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV–XVI вв. / Подг. к печати Л. В. Черепнин. М.; Л., 1950. С. 9: второй вариант грамоты, около 1339 г.).

¹⁷ «Прииде Ярослав из Русского Переяславля с женою своею во Владимир Суздальский к отцу своему великому князю Всеволоду», — сообщает автор Летописца Переяславля Суздальского (ПСРЛ. Т. 41. С. 127, под 6715-м ультрамартовским годом). По Лаврентьевской, Ярослав «приде к отцю своему в Суждаль», но «Суждаль» следует понимать здесь в расширительном смысле — не как город, но как область, Владимиро-Суздальское княжество.

¹⁸ Троицкая летопись. С. 291; ПСРЛ. Т. 18. С. 41 (Симеоновская). Название «Хомол» объясняют из марийского языка как «три города» или как «окраинный город»; см.: Халиков А. X. О времени, месте возникновения и названии города Казани // Из истории культуры и быта татарского народа и его предков. Казань, 1976. С. 3–19. Однако попытка увидеть здесь древнюю Казань представляется неубедительной.

¹⁹ НПЛ. С. 49–50, 246.

²⁰ ПСРЛ. Т. 1. Стб. 422–423; ср. ПСРЛ. Т. 2. Стб. 583.

²¹ НПЛ. С. 51.

²² ПСРЛ. Т. 1. Стб. 428–429. Ср.: Святскии Д. О. Астрономические явления в русских летописях с научно-критической точки зрения. Кн. 1. С. 115–116.

²³ НПЛ. С. 50. Сообщение датировано 6716 г., но соответствует 1207 г.; см.: Бережков. С. 255. Таким образом, сравнивая даты Лаврентьевской и Новгородской Первой летописей, можно с уверенностью утверждать, что убийство Олексы было совершено в отсутствие в Новгороде князя Константина, когда в княжеской резиденции на Волхове распоряжался Всеволодов боярин Лазарь. В Софийских летописях, а также в Московско-Академической убийство это прямо приписано Лазарю: «Прииде Лазарь, Всеволожь княжь мужь, из Володимеря и повеле убити Олексу Сбыславича…» (ПСРЛ. Т. 6. Вып. 1: Софийская первая летопись старшего извода. М., 2000. Стб. 260; ПСРЛ. Т. 39: Софийская первая летопись по списку И. Н. Царского. М., 1994. С. 69; ПСРЛ. Т. 1. Стб. 489).

²⁴ См.: ПСРЛ. Т. I. Стб. 361–362.

²⁵ Автор Никоновской летописи, распространяя свой источник, несколько по-другому расставляет акценты. По его словам, помимо посадника Дмитра, Всеволод оставил во Владимире также и другого посадника (?), Андрея, «такоже под Проньском стрелена и сечена, и иных болших и лутчих седмь новгородцев, битых и язвеных под Пронском. остави у себя в Володимере» (получается, на излечение?). Здесь же приводится речь, с которой Всеволод будто бы обратился к новгородцам и псковичам, отпуская их из похода: «Что аще есть любезно вам, просите у мене, должен бо есмь вам даровати вся благая, яко вы много труда показасте и врагов моих рязанцев одолеете, вам бо честь многу налезох, и держите себе князя по своей воли, и аще кто есть к вам добр, того любите и чтите, и — аще кого хощете жаловати, жалуйте, а кого хошете казнити, казните, якоже имате старый устав прежних князей в вас учинён, тако творити» (ПСРЛ. Т. 10. С. 58). В последующем рассказе Никоновской летописи о восстании в Новгороде и прибытии в город князя Святослава Всеволодовича также имеются добавления: так, сообщается, что новгородцы хотели не просто сбросить тело посадника Дмитра с моста (см. ниже), но «ови же, в костёр дров вложивше его, сожещи»; в числе «детей» Дмитра, помимо названных в новгородских летописях (причём имена большинства неправильно прочитаны), значатся ещё какие-то Иван Данилович и Митрошка (Мирошка) Олексич (сын убитого ранее Олексы Сбыславича?).