Всемирная история. Российская империя - [31]

Теперь о культуре. Снова возвращаемся к старому вопросу: где заканчивается Русь и начинается Россия? В разделе «Культура русских земель в XII–XIII вв.» в пунктах «Накопление научных знаний» и «Литература» поминаются только памятники или персоналии, связанные с Южной Русью, а вот в пункте «Зодчество» – только сооружения Северной Руси. А почему? Зодчество в XII–XIII вв. развивалось только здесь? Неправда. Тогда каков критерий? Следует ли распространить все многообразие культуры на все «русские земли» или ограничиться только «Северо-Востоком»? Или то, или другое – в противном случае необходимо объяснить, что конкретно имеется в виду. Такое впечатление, что Северо-Восток мощно и монопольно «вступает», когда там появляется что-то достойное внимания, «другие русские земли» тут же забываются напрочь, – но они ничтоже сумняшеся оказываются в основе изложения, когда Северо-Востоку нечем похвастаться. «Монгольское владычество надолго прервало культурные связи Руси с Европой» (с. 136). Какой Руси? Если Северо-Восточной – да, но если вас так беспокоят связи Руси с Европой, то связи Западной и Юго-Восточной с нею не прерывались. И посему некоторой насмешкой выглядит резюме к разделу: «Русский народ не утратил своего культурного единства. Местные различия лишь обогащали русскую культуру. Именно в культуре ярче всего проявились идеи укрепления единства Русской земли» (с. 136). «Единство» – это такая вещь, о которой удобно вспоминать, когда «местные различия» могут обогатить «историю России», а когда неудобно, то оно исчезает.

Ну что еще сказать? Грустно все это. Проще всего вообще не читать, что пишут об «общей истории» в России, – нервы будут целее. Но можно еще пару слов добавить о Литве. Изложение по ней закончено 1377 г. (смерть князя Ольгерда). Непонятно, почему именно тогда. Параграф называется «Русь и Литва», однако отношения «Руси» и «Литвы» не закончились в 1377 г. Большая часть Руси в эту самую Литву входила потом еще почти двести лет, а «отношения» Московского государства с ней продолжались до образования Речи Посполитой в 1569 г. Возможно, дело в том, что при Ольгерде просто закончилось литовское «собирание русских земель», пока литовцы «защищали их от Орды». И уже вскоре, в следующем, XV в., Литва должна «оказаться» врагом Московского государства в этом «собирании», а зачем подробно – о враге? Хотя момент превращения защитника во врага можно формально отнести лишь к 1480 г., когда закончилось для Московского государства «иго» и, соответственно, литовцам уже не было нужды «защищать русские земли от татар». После этого надо было уже отдавать «захваченные русские земли» их настоящему хозяину. Пафос борьбы с ордынским игом в российском учебнике понятен, но тогда о Литве вообще не надо писать. Ведь «защита» предполагает войну, а удачная защита – победы. «Во времена княжения Ольгерда к Литовскому государству были присоединены Брянская, Северская, Черниговская и Подольская русские земли» (с. 125). Да, но каким образом? Естественно, что в российском учебнике победа литовцев над татарами в 1362 г. на Синих Водах не может быть упомянута до эпического рассказа о Куликовской битве в 1380 г. Хотя, по большому счету, битва на Куликовом поле была актом скорее символическим, поскольку от татар тогда никто не освободился, а через пару лет последние сожгли Москву. А вот после битвы на Синих Водах у них отобрали Подолье и Приднепровье. Не имели права литовцы побеждать татар – как и Даниил Галицкий. Они были просто недостойны этого. Вполне естественны в российском учебнике пять страниц, посвященные Куликовому полю: борьба за независимость, ясное дело. Дали Мамаю по первое число, а потом просто «не срослось» – рано еще было. Но оговорка на с. 154 рушит весь пафос осознанной борьбы за национальное освобождение:

«Собрав большие силы, он [Тохтамыш] в 1382 г. двинулся на Москву. Дмитрий, узнав о походе ордынцев, отправился собирать войска в северные волжские города. Но большинство русских князей не поддержали Дмитрия Донского в его борьбе с Тохтамышем, так как этот хан, в отличие от Мамая, был потомком Чингисхана».

Вот тебе раз! Воевали-то с Мамаем вовсе не потому, что хотели независимости от Орды, а потому что он был незаконным ханом, узурпатором. А против настоящего Чингизида – какие войны? Это ж законный правитель! Поэтому о Литве действительно лучше вообще не писать, а то вдруг кто-то заинтересуется, как было на самом деле? Лучше промолчать или забыть, как про Галицко-Волынское княжество. И тогда история России будет объективной, правдивой, логичной, последовательной и опирающейся лишь на достоверные исторические фаты – точно такой, как история СССР.

Что касается украинских учебников, то у них «язв» тоже вполне достаточно: противоречиво смешались традиции советской исторической и украинской национальной дидактики, когда путь социального освобождения народных масс, запрограммированный на построение коммунизма, заменяется на запрограммированный путь украинцев к национальному освобождению. Далеко не всегда авторы склонны пояснить, как из русинов получились украинцы, зачастую путают понятия «этнос» и «нация», затаскивая последнее в Средневековье. Нередко забывают о роли и историческом значении других этнических групп на украинской территории – поляков, евреев, немцев, русских, зацикливаются на деструктивной роли Крымского ханства, а ведь крымские татары – легитимные коренные жители современной Украины и заслуживают более корректного отношения. Зато авторы никогда не забывают, когда появляется слово «Украина», и четко знают, историю какой территории они освещают. А просчеты относительно других национальностей уже потихоньку устраняются на уровне учебников для вузов – уместно и здесь помянуть добрым словом книги Натальи Яковенко и Павла Магочия.