Всемирная история. Древний Рим. Эпоха великих завоеваний - [111]

Глава 18. От Капуи до Замы: сражения, решившие исход войны (210–202 г. до н. э.)

Карфагенянам предстояло бороться за свое существование и за господство над Ливией, римлянам – за мировое владычество. Неужели кто-нибудь может остаться безучастным к повести об этом событии? Никогда еще не было столь испытанных в бою войск, столь счастливых и искусных в военном деле полководцев; никогда еще судьба не сулила борющимся столь ценных наград. Победителю предстояло получить власть не над Ливией только и Европой, но и над всеми прочими доселе известными нам странами мира.

Полибий. Всеобщая история, XV, 9 

Падение Капуи нанесло непоправимый ущерб положению Ганнибала в Италии. По свидетельству Полибия, «лишь только Капуя перешла в руки римлян, тотчас города заволновались, как и следовало ожидать, и только ждали случая или предлога, чтобы перейти на сторону римлян. Раздосадованный Ганнибал не знал, что делать» (Polyb. IX, 2–3). Удержать союзников на своей стороне он мог, либо оставляя в каждом из городов пунийские гарнизоны, либо примерно и жестоко наказывая за измену. И то и другое оборачивалось против карфагенского военачальника. Размещение отрядов во множестве городов, удаленных друг от друга, распыляло и ослабляло его армию, а расправы над перешедшими на сторону римлян горожанами устрашали, но и ожесточали местных жителей, вызывая у них ненависть к пунийцам, действовавших не как союзники и защитники, но как агрессоры и оккупанты. Ганнибал был вынужден оставить некоторые города без защиты, из других выводились гарнизоны, причем воины, уходя, беззастенчиво грабили и убивали горожан, пребывая в уверенности, что те в любом случае сразу же переметнутся на сторону римлян (Polyb. IX, 26, 2–9; Liv. XXVI, 38). Тем не менее карфагенскому военачальнику еще было на кого опереться в Южной Италии. Особенно значимым был факт размещения пунийского гарнизона в Таренте, крупнейшем после Капуи городе, который к тому же имел выход к морю. Местный акрополь, правда, продолжал удерживать римский гарнизон, что создавало карфагенянам немало проблем. Однако даже при этом условии обладание городом было крайне важно для Ганнибала, что определяло и главную задачу римских полководцев на этом театре боевых действий – изгнать карфагенян из Тарента.

Вначале римлян преследовали неудачи, самой крупной из которых стал разгром в 210 г. до н. э. армии проконсула Гнея Фульвия Центумала, пытавшейся овладеть Гердонией, городом, жители которого были склонны изменить Ганнибалу и перейти на сторону Рима. Уверенный в успехе римский военачальник оказался настолько беспечным, что в расчете на скорый захват города не уделил должного внимания обустройству надежного лагеря и организации боевого охранения. Это позволило Ганнибалу застать Гнея Фульвия врасплох, стремительно подведя войско к Гердонии и выстроив его в боевые порядки на виду у римлян. Проконсул действовал решительно, но безрассудно. Приняв вызов Ганнибала, он вывел войска навстречу неприятелю и попал в такую же ловушку, какую карфагенский полководец расставил в битве при Каннах. Пока пехота увязла в сражении в центре, пунийская конница обошла врага с флангов, и одна ее часть обрушилась на римский лагерь, а вторая ударила в тыл римским пехотинцам. Часть окруженных легионеров смогли прорваться и бежали, остальные же были уничтожены. Потери римлян, по сообщению Тита Ливия, составили от 7 до 13 тыс. убитыми. После победоносного сражения Ганнибал жестоко расправился с собиравшимися переметнуться на сторону римлян жителями Гердонии. Городских старейшин, уличенных в переговорах с Гнеем Фульвием, казнили, а всех остальных жителей выселили в Метапонт и Фурии, после чего Гердония была сожжена (Liv. XXVII, 1; App. VII, 48).

Впрочем, Рим тем временем добился ощутимых успехов в Испании. После разгрома здесь в 211 г. до н. э. двух армий под командованием братьев Публия и Гнея Корнелиев Сципионов римлянам не только удалось удержать плацдарм к северу от Ибера, но и перейти в контрнаступление. Решающую роль в этом сыграл Публий Корнелий Сципион Младший, родственник погибших в битвах Сципионов – сын Публия и племянник Гнея. Отправленный на Пиренейский полуостров во главе войска из двух усиленных легионов – 10 тыс. пехотинцев и тысячи всадников, – он высадился в эмпории и направился в Тарракон, где принял командование у Гая Клавдия Нерона и Луция Марция, в подчинении которых также было два легиона. Проведя здесь зиму 210–209 гг. до н. э., молодой военачальник (по свидетельству Полибия, ему было 27 лет, а по словам Тита Ливия, всего 24 года (Polyb. X, 6, 10; Liv. XXVI, 18, 7) ранней весной повел основные силы – 25 тыс. пехотинцев и 2,5 тыс. кавалерии – через Ибер на юг, по направлению к Новому Карфагену, ключевой базе пунийцев в Испании. Сюда же направился римский флот под командованием Гая Лэлия. Захват Нового Карфагена позволял решить сразу несколько важнейших задач: лишить пунийские войска в Иберии возможности получать подкрепления из Африки, освободить содержавшихся здесь иберийских заложников, позволив им перейти на сторону Рима, овладеть накопленными в городе богатствами, которые стекались сюда со всей подконтрольной пунийцам территории Пиренейского полуострова, и, наконец, создать угрозу вторжения римских войск в Африку. Операция была спланирована так, чтобы сухопутные и морские силы римлян подошли к городу одновременно и неожиданно для карфагенян блокировали подступы к нему. Сципиону блестяще удалось осуществить свой замысел, сохранив его детали в глубочайшей тайне и доверившись лишь самым высокопоставленным командирам. Во все подробности плана захвата города был посвящен только командовавший флотом Гай Лэлий (Polyb. X, 9, 1).