Всё закончится свадьбой - [2]

Спустившись в подвал, Мада едва не утонул в мягком свете давно забытых ламп накаливания. Играла музыка: слева от входа человек-контрабас водил смычком по струнам, растущим от коленок до шеи — на месте головы располагалась колковая коробка, «улитка» и традиционный завиток. Туловища у музыканта не было, деревянный остов инструмента крепился прямо на скелет. Живая мелодия наполняла помещение низким и нежным звуком. Она отражалась от прозрачных саркофагов с замороженными уродцами, проплывала над ваннами, от которых тянулись щупальца гибких труб, и опадала замершими нотами у дальней стены. Повсюду извивались легкие, как паутина, провода и трубки, и по ним с невероятной скоростью перемещалось удивительное существо, каких Мада раньше не видел. Существо имело крепкие паучьи лапки, армированные металлом, и большую тяжёлую голову с тремя глазами во лбу — над всеми тремя были подняты стекла очков-микроскопов. Музыка смолкла, и Голова на паучьих лапках повисла вверх ногами перед лицом Мады.

— Целый! — обрадованно выпалила она. — Чем могу?

— Хочу собрать человека. Полностью.

— Полностью? — удивился его ученый собеседник. — Да ты шутишь!

— Нисколько.

— Но зачем? Что за странная фантазия?

— Я хочу собрать женщину, — глядя в три его удивленных глаза, заявил Мада.

Между ними тут же вспыхнул голографический экран.

— Женщина, — забормотало существо, — секундочку… Женщина, мужчина, любовь, деторождение…

Тонкой паучьей лапкой Контрабас (теперь было понятно, откуда взялось его прозвище) отодвинул экран в сторону и внимательно посмотрел на Маду.

— Миллионы, миллиарды людей страдали от влечения друг к другу! — сообщил он. — Они размножались и ничего не могли с собой поделать. Ты действительно этого хочешь?

— Не хотел бы — не пришёл, — буркнул Мада.

— Дорогой мой, эволюцию не повернёшь вспять! Я тоже интересуюсь древностью, но это всё ушло. Это всё кануло и минуло, минуло и кануло. Вчерашний день цивилизации, порванная страница бытия. История прогресса — углубление специализации: земледелец отделился от скотовода, ремесленник от земледельца, умственный труд от физического… Человечество стало богаче, среда обитания — комфортнее. Наконец, мы специализировали самоё себя! Разделились на части! Теперь никто не мешает друг другу, понимаешь? Хочешь, я тебя разделю?

Мада отрицательно помотал головой.

— Не хочу делиться, а хочу жениться, — неодобрительно пробормотал Контрабас и снова придвинул к себе экран.

В течение следующей недели учёный доктор занимался расчетами, строил модели и готовился к сборке, а Мада изучал свадебный обряд. Пришлось снова отправиться к Пальцам Вартана. Погода испортилась: дул холодный ветер, летел мелкий и колючий снег, а небо словно обклеили скотчем — небрежно, второпях, и серые обрывки облаков свисали с него лоскутами. Ноги-курьеры одели зимние штаны мехом наружу, говорящие головы нахлобучили шапки, а пальцы-чесальцы натянули перчатки и варежки. От транспортных платформ наземки, включивших подогрев, поднимался пар и отлетал в сторону, уносимый ветром. Сейчас хорошо было сидеть в помещении — в той же «Атакующей жабе» и греться горячим чайным напитком, но Пальцы Вартана принципиально не пересылали и не принимали информацию по сетям.

— Как ботинки? — услышал Мада дежурный вопрос.

— Прекрасно… Помните, вы о побочном эффекте души говорили? Я знаю, как от него избавиться!

Пальцы приняли вопросительную позу.

— Есть специальный обряд, который объединяет одну душу с другой. После чего обе перестают глючить.

— Так вот для чего ты хотел собрать Целого!

— Именно. Но есть загвоздка — я не нашёл, как правильно его провести. Везде пишут по-разному. Но проводил его раньше специальные люди — священники.

— Это те ребята, которые исправляли глюки души? Думаешь, они не развалились на части вместе с остальным человечеством?

— Да они же покрепче должны быть, — неуверенно заметил Мада.

— Так ведь и нагрузки больше: каждый день глюки человеческие править… Но заинтриговал ты нас, Целый, заинтриговал. Приходи-ка ты завтра, в это же время.

Вечер прошёл в спорах с Контрабасом.

— Прогресс перешагнул человека подобного! — доказывал он, бегая по потолку. — Мы стали как боги и можем творить человека нового — без образа и без подобия. Тело — это глина в руках творца. О, какие фантастические перспективы открываются перед человечеством! Какие необычайные возможности! Знаешь что, Целый? Я предлагаю тебе собрать женщину-конструктор.

— Это как? — с подозрением спрашивал Мада.

— Организм, в котором разные части могут меняться местами! В одном месте — безболезненно увядать, в другом — отрастать. Представь, что ты просыпаешься утром, открываешь глаза, оборачиваешься к жене, а у неё всё по-иному — всё расползлось, разбежалось, отросло в совершенно невероятных местах! С такой женщиной ты никогда не соскучишься.

— Нет!

— Две руки, две ноги, туловище — давно устаревший стандарт. Прошлый и позапрошлый век, позапрошлый и прошлый! Если бы человечество думало, как ты, у каждого до сих пор была бы голова на плечах.

— Мне нужна обычная женщина, о-быч-на-я.

— Значит, ты — ретроград!

— Значит, ретроград.