Все, что мне дорого. Письма, мемуары, дневники - [7]

Живем как средний класс бюргеров, разве что в рестораны не ходим, а делаем дома недорогие обеды, но по поводу цен комплексуем немного… Рыбный захудалый ресторанчик в деревеньке, а цены вдвое выше, чем в Берлине! Еда в ресторанчике ужасная, поэтому Мариша жарит парную камбалу из рыбной лавки – объедение. Бутыль прекрасного белого в супермаркете по цене минералки. Она на велосипеде едет на рынок, а я в это время – тоже на велосипеде – за вином к ужину.

Видимо, сезон курортников тут недолог, и здешние пытаются выжать все, что можно. За рыбкой в Берлин не поедешь! Захочешь, будешь платить… Не у каждого есть на курорте кухня, жена и камбала, понимаешь!

У меня под окошком елки, а в башке маньяки… Пишется с удовольствием, но материал ужасный, и лишь при таком счастливом отдыхе, под пиво или сухое белое, можно его осваивать, не травмируя душу.

* * *

16 ИЮЛЯ

Я почти три недели в Германии и почти успокоился, пришел в себя, почувствовал вновь человеком. А вырываемся из России в безумье, трудно соображая, на каком мы свете… На нас смотрят, как на идиотов, и не понимают, отчего мы все трясемся, и говорим несуразности, и повышаем голос друг на друга… Нервы… Кругом все говорят почти шепотом. Через две недели и я стал тише.

* * *

1 АВГУСТА

Мариша уехала с трудом, ей не хотелось отсюда уезжать. Но отпуск закончился, школа ждет. За месяц до 1 сентября у них всегда самая работа. В Берлине повредила ногу, так что неизвестно было, как долетит. Но слава богу, долетела и с ходу в поликлинику. Вывих. Манька со мной. Я ей на завтрак покупаю в пекарне сдобу с яблоком.

Вдруг подумал, что ни разу не слышал здесь громкой ругани или скандала… И все на улице здороваются… Господи, да когда бы мы так жили?!

Манька проводила друзей – овчарку Юру и его хозяина художника Клауса, а теперь ухаживает за улиткой: кормит, поит, спать укладывает…

Улитка сбежала ночью, теперь приручает мотылька и даже ухитрилась комара – правда, крупного – привязать за нитку… Одна ходит на море купаться. Здесь это безопасно. Загар у нее северный, он не очень черный, но такой не сходит потом целый год. Хлопочет по хозяйству, купила какие-то важные средства в ярких бутылочках для чистки всего, что есть в доме. Говорит, мама так делает.

Я работаю, как проклятый, и все более прорисовывается будущая книга. А вот отдыхать, если повезет, буду в Крыму. Отдыхать надо бессмысленно. Чем бессмысленнее, тем лучше. Так, чтобы поглупеть…

* * *

6 АВГУСТА

Погода вовсе не курортная, серенькая, с обещанием дождя, хотя здесь это не имеет значения. Особенно для меня. Поехали с Манькой на велосипедах в городок Преров, кружным путем, через поле мимо залива… Ехали, болтали, и так просторно и так счастливо было… Так бы и ехал всю жизнь!

Кругом указатели: на любой дороге и в лесу на тропинке. Шагу не сделаешь, на просеке прежде всего деревянный столбик, а на нем маршруты, около которых дотошные немцы упорно изучают, куда им идти или ехать. Может, потому они всего и достигли, что всегда знали, куда двигаться? А в лесу такая сцена: сидят прямо на тропинке три подростка, разложили грибы, смотрят справочник и по картинкам сверяются, какие из них надо оставить. Немцы вообще ужасно любят все изучать. Если есть объявление или афиша, остановятся, прочтут. Ходят везде с планами и картами, смотрят, смотрят…

Нация, которая ездит на велосипедах, не бранится, здоровается на улицах и не пьянствует напропалую, – это нация с будущим.

Особенно меня радует, когда всей семьей, а там и крохи, с серьезным видом едут друг за другом, на «великах» всех размеров да еще в касках, по дорожкам, которых здесь миллион… И все безопасные… Это для меня важнее моря…

* * *

Мариша 3 августа справляла день рождения одна за бутылкой шампанского и ужасно горевала без нас, даже плакала. Впрочем, через пару дней к ней из отпуска приехала сестра Маша…

* * *

11 АВГУСТА

Скоро уезжать. Мы привыкли тут. Да и с погодой в конце пофартило… Только не смог привыкнуть к голым на пляже, оказывается, это тоже традиция… Особенно странно видеть древних старух с отвислыми сиськами! Стараюсь не смотреть, а они сами вылезают из дюн, как ходячие мумии.

Рядом с нами булочная, ах какие там ароматы! И всегда очередь с утра. Ночью тут же, семьей, работают, выпекают и сами продают. Бизнес скромный, но без срывов, и недорого, люди идут и едут… Можно выпить кофейку с творожным или маковым пирогом. Малиновый – уже роскошь.

* * *

27 АВГУСТА

Москва. Другой мир, другие люди: затюканные, скукоженные, забеганные. Пока на коже ощущаешь остатки моря и необыкновенной свежести, но Москва наваливается, и уже через неделю встаешь с больной головой и сплюснутой душой, хотя ничего не произошло, просто атмосфера такая тяжкая, и прощай, Германия!

Сколько бы они ни сочувствовали, а побывать в нашей шкуре не смогут. Помрут. В Доме художника жил русский писатель из Мюнхена, Саша Костинский, не был в России лет пять-шесть, но через сына на Украине примерно знает, что у нас происходит. Примерно. Ибо стал мне жаловаться, что продукты-де у них тут химизированы… Это у них-то! Пожевал бы у нас те же продукты, но втрое дороже да просроченные… Синие «окорочка Буша»! Но если бы дело в еде. Романтически настроенные, такие как Кристина, они теперь приезжают, как раньше бы ездили в Анголу, в поисках впечатлений, уезжают вполне довольными и упрекнут: ну что вы, у вас не так уж страшно, как мы представляли!