Время возвращаться домой - [7]

 - Лейтенант Волков. Я из Одессы. Она, ммм... в курсе.

 - Лелька! Лелька! Тебя какой-то лейтенант Волков из Одессы спрашивает! - обладатель роскошного баса крикнул куда-то вдаль.

 "Какой-то лейтенант" от нетерпения выбивал каблуками чечетку в телефонной будке. Глядя на него, тревожились и товарищи. Островко нервно расхаживал, словно папаша у роддома, держа букет, как винтовку - наперевес.

 - Але! - голос, словно лапой котенка, тронул сердце.

 - Оля? - голос вдруг сел и стал сипеть. - Это... Кхм... Я - Алеша Волков.

 - Лешка! Как здорово, что ты позвонил! Ты придешь? Слушай, у меня тут все друзья собираются. Даже дядя из Тамбова приехал.

 - Оля, я приду, конечно. Как ты сказала - ровно к восемнадцати...

 - Можешь и раньше прийти! Заодно поможешь со столом. А то у папы радикулит...

 - Оля, я можно я с друзьями приду? Нас тут трое...

 - Конечно, Алеша! Приходите, места всем хватит! Папка! Лешка приехал!

 Чем ближе они подходили к дому, тем больше Лешу охватывало смущение. Парнем он был высоким, стройным, да и военная форма красит любого мужчину, поэтому частенько ловил на себе взгляды девчонок. Но вот общаться с ними...

 Нет, если по делу или там с девушкой приятеля Алексей мог разговаривать свободно и раскованно. А вот если ему девушка нравилась... Мямлил что-то непонятное про политическую ситуацию в Европе, не знал, куда деть внезапно неловкие руки, походка становилась деревянной. Про танцы и речи нет - сам он никогда не приглашал девушек. Изредка же, когда начинался "белый танец", высокомерного от страха и недоступного от стеснения лейтенанта приглашала какая-нибудь комсомолка из общежития швейной фабрики. И тогда... Тогда ловко крутивший "солнце" на турнике, владевший хорошим дриблингом, Алеша отчаянно топтался под новомодные танго да твистепы, держа партнершу на расстоянии вытянутой руки, и старался не глядеть ей в глаза. Ладони, отчего-то, сразу становились потными - он стеснялся и этого. А уж о том, чтобы чуть-чуть опустить руку ниже талии или тесно прижаться к молодому, гибкому девичьему телу, прикрытому лишь тонким ситцем, он даже и не мечтал.

 Да и на танцы он ходил лишь потому, что его туда более смелые друзья по училищу затаскивали.

 Пехотинцы предпочитали мотаться почти через всю Одессу до парка Аркадия. А там, в тени платанов и запахе акаций, почти на самом берегу самого Черного и самого прекрасного моря, их дожидались девчата. Правда, там же постоянно терлись и конкуренты из училища артиллерийского. Этим было - только из казарм выйти. До открытых стычек дело не доходило, но взгляды друг на друга бросали недобрые. Иногда приходилось объединяться, когда на танцы заявлялась шпана с Молдаванки или со Слободки. Пехота артиллерию прикрывала, а артиллеристы - пехоту. Вот тогда не обходилось без фингалов, за что пострадавший обычно получал наряды вне очереди, количество коих зависело от настроения начальника училища. Чем больше фингалов - тем больше нарядов. А если кого из курсантов задерживала милиция или военные патрули, гауптическая вахта минимум на пять суток. Потому что попался.

 - Лех, чего завис? - ткнул Волкова в бок Островко.

 - А? - очнулся тот. - Да так, Одессу вспомнил что-то.

 - Красивая?

 - Кто? Одесса? Очень.

 - Да не... - засмеялся Островко. - Одесситка та - красивая?

 - Какая одесситка?

 - Тормоз ты дульный, - махнул рукой танкист. - Ну, идем?

 Пока Алексей вспоминал и размышлял, они, оказывается, подошли к нужному адресу.

 Огромный дом серой глыбой нависал над Москвой-рекой, за которой рубиновыми звездами алели башни древнего Кремля.

 В парадной их остановили. Пожилой старшина - то ли вахтер, то ли часовой, пойми эту Москву с ее порядками? - поинтересовался их документами, а потом спросил цель визита.

 Алексей долго и мучительно вспоминал фамилию Ольги, потом хлопнул себя по лбу и достал конверт с адресом:

 - Ааа... Так вы к полковнику Карпову? Тогда вам в правое крыло. Они там собираются сегодня.

 - В смысле? - не поняли лейтенанты.

 - Так они в столовой день рождения дочки отмечают сегодня.

 - В столовой?

 - А где же еще? - удивился вахтер-часовой. - Здесь, чай, не баре какие живут, а красные командиры. Чего им в комнатах своих ютиться, когда специально для них организована домовая столовая?

 А потом куда-то стал звонить, уточняя - "пропустить мальцов или как?", после чего лейтенанты отправились по длинному коридору в сторону, указанную старшиной.

 Скромное семейное торжество, да...

 В большом светлом зале сверкали разнообразными приборами столы, сдвинутые буквой "П". На столах, сияющих белоснежными скатертями, горками возвышались салаты-винегреты, блестели под электрическими лучами заливные, в узких тарелках, жирно развалившись, янтарно светилась рыба. И бутылки гордо вздымали к потолку вытянутые горлышки.

 У Островко немедленно забурчало в животе, Волков непроизвольно облизнулся, Сюзев же икнул. И зачем они чебуреки на Горького ели? Впрочем, что молодому организму пара чебуреков? Хватит лишь на переход через Большой Каменный мост.

 Мда... И куда тут девать коньяк? Бутылочных снарядов столько, что хватит не один стрелковый взвод напоить, да еще и паре танковых экипажей хватит. Не говоря уже об эскадрилье таких, как Островко. Самое смешное, что людей в зале не было.