Время возвращаться домой - [8]

 - Может, мы не туда попали? - почему-то шепотом сказал Сюзев.

 - Туда, туда! - внезапно раздался голос за спиной. Голос Волков сразу узнал - тот самый, бархатный бас, который пригласил к телефону Ольгу.

 Лейтенанты обернулись и немедленно вытянулись по стойке "смирно".

 - Товарищ полковник, лейтенант Карпов, ой, Волков по вашему... - и запутался.

 - Вольно, товарищи командиры, не на плацу и не в казарме, - хохотнул полковник, добродушно разглядывая лейтенантов, и протер бритую голову белым платком. - Ну, только моряка не хватает для полного комплекта.

 А из-за спины полковника вышла Ольга.

 Вот тут лейтенант Волков и потерялся во времени и пространстве...

 Так теряются мужчины, когда видят серо-зеленые глаза... Нет, она не была красива той экранной, кукольной красотой артистки Серовой или мощной пролетарской статью трактористки Ангелины.

 Ну, высокая, ну, стройная и даже худенькая. Нос уточкой, губы и вовсе не модным бантиком, а тонкой линией, короткая мальчишеская прическа...

 Но вот нечто такое бывает, что-то неожиданное случается, когда идет эта девушка, а холостые парни, и даже женатые мужчины, и совсем уже дряхлые старики, помнящие не то что Керенского, а - поди ж ты! - Александра Третьего, оглядываются ей вслед.

 В таких влюбляются и любуются.

 То ли спокойное и уверенное выражение лица девушки, то ли нежные, плавные движения...

 Едва уловимый флер недоступного свежего девичества и, одновременно, манящей пряной женственности.

 - Оля! - протянула она узкую ладонь.

 Пока Волков оторопело смотрел на девушку, Сюзев и Островко немедленно шагнули оба вперед и столкнулись друг с другом.

 Ольга расхохоталась. Смех ее был похож на ее имя - так журчит ручеек по круглым камням. Ольга, Оля, Оленька....

 Неожиданно для самого себя Волков вдруг нагнулся и поцеловал ее руку.

 Полковник Карпов довольно фыркнул, а Ольга руку отдернула и быстро покраснела:

 - Это у вас в Одессе таким старорежимным штучкам учат? Не шалите, Алеша!

 И грозно помахала пальцем перед лицом лейтенанта. От стыда тот едва не провалился сквозь пол, мраморный, кажется.

 - Это... Это вам, Оля! С днем рождения!

 И он протянул ей букет тюльпанов.

 - Ой, какая прелесть... Папка! Я поставлю их в вазу, а ты пока посади гостей.

 - Поближе? - усмехнулся ворошиловскими усиками полковник.

 - Папка! - гневно оглянулась уже на бегу девушка и, лихо мотнув подолом платья, так что на секунду показались загорелые крепкие бедра, куда-то умчалась.

 - Значит поближе? Это приказ, товарищи командиры! Так, вещмешки ваши в гардероб сдайте, и за мной!

 Усадили робеющих лейтенантов рядом с центральным столом. Так, что Волков прекрасно видел виновницу торжества, изредка бросающую на него лисьи короткие взгляды.

 А в зале становилось шумно. Народ приходил, уходил. В основном, это были представители старшего комсостава - полковники, бригадные комиссары, генерал-майоры даже. Некоторые забегали буквально на пять минут, поднимая бокал... Нет, не с водкой или с коньяком. С "Нарзаном" или "Боржоми" Говорили короткий тост и убегали по своим делам. Это - армия. Да еще и рабоче-крестьянская красная.

 Иногда приходили семьями. Женщины оставались, оставались и дети, как правило, уже подростковых возрастов, хотя были и постарше. Мужчин же часто выдергивали посыльные прямо из-за стола. Одни через некоторое время возвращались. Большинство - нет.

 Были и штатские. На противоположной стороне дружно хохотала компания каких-то студентов, наверное, Олиных однокурсников. А рядом с Олиной мамой - вполне себе цветущей и очень красивой женщиной - сидел какой-то мрачный субъект в черном костюме. Он угрюмо ел, лениво размешивая вилкой пюре с остатками котлеты и косился по сторонам, словно шпион с плакатов НКВД. Пару раз Волков ловил на себе его тяжелый взгляд.

 С каждой рюмкой стеснение постепенно исчезало. Однако меру надо знать, тем более военному это профессионально необходимо. "Мерить не умеешь - не туда выстрелишь", говаривал их преподаватель по математике. "Как-то раз я неправильно прицелился, и теперь у меня алименты. Но что я, гражданский человек? Если ви не умеете считать, то вместо детей у вас таки будет смерть, и, вполне вириятно, не один раз. Знание косинуса может спасти и вашу зарплату, и вашу жизнь, хотите ви этого или нет"

 После жареной поросятины, как обозвал горячее неугомонный Островко, живот надулся, как барабан.

 Курили здесь прямо за столами, потому и размяться не удавалось. Наконец, пищеварительная система дала о себе знать - пришлось идти в туалет. На выходе из туалета Волков неожиданно столкнулся с отцом Ольги.

 Полковник раскраснелся от выпитого, хотя на ногах держался твердо. Еще бы, с военными в плане алкоголя могут поспорить только медики. На третьем месте, говорят, писатели, но с ними лейтенант еще не пил, а вот с медиками приходилось. Вернее, с медичками. На пляже, что под Дачей Ковалевского. Так на том пляже, под лодкой, Алеша и остался спать - рассерженные медички его не разбудили, резонно решив, что мертвецки пьяный лейтенант им никуда не сдался. И всего лишь после литра спирта. А патруль? А что патруль, если курсант заблаговременно переоделся в штатское. Пробуждение было адским, пить хотелось так, что хотелось выпить все Черное море. Волков даже не удержался, хлебнул из набегающей волны. После чего немедленно испачкал штатское вчерашней брынзой и копчеными бычками.