Время Скорпиона - [7]
– Следующий я тебе сделаю. Об ложка у Нинки неудачно вышла, переборщила с цветом. Фамилия твоя пропадает среди этого мельтешения. И вообще можно было много интереснее сделать с такими-то работами…
– Ну, когда еще следующий смогу… большие money все стоит.
– А как ты думал! Да все равно накопятся новые работы – придется делать. А уж я тебе такую об ложечку выдам, восторг сплошной!.. Я сейчас, Колюня, такие вещи делаю!
Серьезно, без хвастовства… Ну, да здесь и печать на другом уровне.
– Да уж представляю… Сам как? Ольга? Каринка?
– Работаю, кручусь, целый день… иногда в день по триста-четыреста км наматываю. Каринка, как рыба в воде, все ее радует здесь – привыкла. А Ольга, что Ольга… не очень… После той истории с первым заказом, помнишь? Я тебе писал тогда…
– Да, конечно, помню. Обидно, такой шанс упустила…
– С тех пор – ничего. Ничего не делает, язык не учит, никуда не ходит… В общем, беда, старик. Ну не будем о грустном. Безумно рад тебя слышать. Когда соберешься приехать? Ведь сейчас не сложно, приглашение вышлю.
– Приеду, Осик, обязательно приеду. Надо несколько работ сделать, задумки есть. Выставка намечается, успеть хочу.
– Ты хоть пиши почаще. Для меня твои письма – праздник души. Наливаю бокал вина и смакую твои эпистолярные изыски. Даже Ольга улыбается, когда ей читаю…
– Поцелуй ее от меня. И позванивай, Осик, не пропадай.
– И я жду, Колюнчик, жду. Хочется пообщаться, как следует, наговориться обо всем. Знаешь, как мне этого не хватает! Друзей, общения… Иногда такая тоска накатит, все из рук валится…
– Осик, все понимаю… Но Бог дал талант – это дар. Надо работать. Работа от всего лечит. Уходишь в свой мир, там все другое. Ты мастер, не хандри… Увидимся, обязательно увидимся…
– Ну, все, все… не буду раскисать.
– Обнимаю тебя. Привет своим.
1995 год. Эрфурт
– Алло, Осик, привет, дорогой.
– Диана, радость моя, как хорошо, что ты позвонила… Рассказывай, что там в Москве?
– Да как-то все налаживается. Бегаем, работу ищем, все сейчас на компьютерную графику перешли… оно и быстрее, и возможностей больше. Общаемся, встречаемся, но уже не так, как раньше. Да мы с тобой говорили об этом. Все изменилось, все хотят зарабатывать деньги… считаем только на доллары и в доллары все переводим… А это, сам понимаешь, меняет отношения… Мишка, Давид открыли свое агентство, в рекламу ушли – бешеные деньги… У Нинки своя типография – ты знаешь, какие это возможности… А кто-то с хлеба на воду перебивается, не может найти свою нишу… расслоение общества…
– У тебя-то с работой все в порядке?
– Да, тьфу-тьфу… вроде хорошо. Платят прилично. Ребята руководят нормальные, важен результат и сроки, а работай, как хочешь, хоть дома… Ты знаешь, я с утра никакая, но потом могу до ночи сидеть, не вставая. Да, самое главное, я же в Ереване была, только вернулась… К твоим заходила, они тебе письма и какие-то подарки передали. Гарик летит в Берлин, я ему отдала. Ты в Берлин-то сможешь подъехать? Он тебе позвонит…
– Господи, Динка, да на крыльях прилечу. Когда он едет?
– В среду, кажется. Он сразу позвонит, неделю пробудет, увидитесь.
– А как там наши? Как Ереван?
– Ох, Осик, нищета, город опустел, больше пожилых и женщин с детьми. Все на заработки уезжают в Москву или за границу к родне. В основном в Америку…
– А мои как? По телефону всегда все хорошо, а на самом деле?
– Да нет, твои здоровы, денег ты им присылаешь… Скучают только очень, так ждут вас, три года не виделись… Ты же собирался ехать летом?
– Да хотел, билеты даже заказал… Из-за Ольги не поехал… Только сейчас немного успокоился…
– А ты родителям не сказал, что вы разошлись?
– Да нет, конечно. Как я могу? Они бы испереживались, бедные… из-за Каринки…
– А как ты с Каринкой справляешься?
– Да с Каринкой все легко, она золото, а не ребенок. Следующим летом уж точно поедем с ней. Про Ольгу скажем, что не смогла, работает… мы с Каринкой решили им пока не говорить, не расстраивать…
– А что Ольга? Не одумалась? Возвращаться в семью не собирается?
– Нет, Дина-джан, все ушло… может, и к лучшему. Ты знаешь, я чуть с ума не сошел, уговаривал, что только не делал. В дурном сне не мог себе представить, что Ольга может уйти… А сейчас нам с Каринкой вроде спокойнее стало.
– Может, мне все-таки позвонить ей, поговорить?
– Нет, Динуль, мы с тобой это уже обсуждали. Ничего не получится, больной человек… Я три года с ней возился… рукой махнул… Если уж ей ребенок безразличен…
– Да, история… Но ты если что, звони…
– Ах, Динка, что бы я без тебя делал? Ты выслушиваешь меня часами… Если бы ты знала, джаник, как я тебе благодарен…
– Прекрати, будем мы еще с тобой считаться! Я на тебя столько своих переживаний обрушивала, плакалась тебе в жилетку, а ты меня по головке гладил.
– Пока, моя радость, целую тебя.
– И я тебя целую, Осик. Все наладится, пока.
Время летело. Работа, заказы, студенты, детские каникулы, поездки… Праздники и будни, друзья и коллеги, мелкие бытовые заботы и большие планы… И вот уже Каринка уехала учиться в Вену поступила в университет на юридический. Дом опустел… Сначала она приезжала на все каникулы, потом, взрослея, реже… Иосиф сам часто наезжал в Вену, скучая и беспокоясь о своей девочке. Но каждое лето они вместе ездили в Ереван, ра довались этой поездке, ждали ее и потом долго еще грелись воспоминаниями… Отец и дочь были очень близки, перезванивались и переписывались каждый день и были в курсе дел и забот друг друга. У Каринки появился друг, они стали жить вместе, а у Иосифа – новый повод для беспокойства… Двадцатилетняя Каринка была для него по-прежнему ребенком, и он холодел при мысли, что кто-то может обидеть ее, причинить ей страдания и боль.
Новый роман Галины Лавецкой – это семейная история, рассказывающая о жизни и судьбе трех поколений с начала 60-х годов и до наших дней. Плавное повествование о беззаботном детстве героини, дочери высокопоставленного советского чиновника, неожиданно сменяется острым драматическим сюжетом. Талантливая писательница Вика Велехова, так и не реализовавшая свой дар, долгие годы мечется между мужем и любовником, между мечтами о настоящем творчестве и нежеланием что-либо изменить. Она грешна, нерешительна, отчаянно маневрирует между правдой и ложью, пытаясь сохранить свой маленький мирок.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.