Время-память, 1990-2010. Израиль: заметки о людях, книгах, театре - [43]
Спокойно отдаться очарованию сатаны легко и приятно. Это самый простой способ выгородить и сохранить свое место на земной поляне. Но это и самый верный способ погубить свою душу бессмертную. «Почему сатане… удается заманить человека в свои сети и сделать прислужником зла? Чем он его подкупает и очаровывает? Может, тем, что требует от человека не жертвенности, а жертв… и находит виновников во всех его бедах? Только кликни, и он, вездесущий, тут же… явится и оправдает твою ненависть и твою месть. И благословит тебя даже на убийство».
Немногие способны выразить сущность человеческую такими простыми и ясными словами. И Григорий Канович — один из немногих.
«Иерусалимский журнал». Игорь Бяльский
В мае 2014 года «Иерусалимскому журналу» исполнилось 15 лет…
Наряду с книгами Кановича, этот журнал стал еще одним определяющим вектором в русскоязычной литературе Израиля. Вектором, указывающим направление движения, и линией, маркирующей уровень творческого умения писателей.
Вообще полтора десятилетия для современного израильского периодического издания возраст почтенный, во всяком случае, зрелый, о чем со всей очевидностью свидетельствуют 47 полновесных журнальных книжек, вышедших за это время. Факт остается фактом: «Журнал современной израильской литературы на русском языке» занял свое место во всемирном русскоязычном культурном пространстве во многих странах и континентах.
Прежде считалось, что «толстый» журнал — чисто русский феномен, этакий особенный литературно-издательский жанр, присущий едва ли не исключительно художественному сознанию российской интеллигенции. Поэтому становление такого журнала в Израиле чрезвычайно симптоматично: значительный массив произведений русскоязычных писателей высокого уровня перерос в новое качественное состояние устойчивой корпоративности.
Понятно, что «толстый» журнал — это не только его объем, то есть формат и количество страниц, но, прежде всего, концептуальное видение литературного процесса. В Израиле выходит немало периодических изданий, у которых журнальные книжки едва ли не толще, чем у «Иерусалимского журнала», но настоящих «толстых» журналов, кажется, больше нет.
В то же время «ИЖ» — именно израильский литературный журнал, который только и мог родиться на каменистой почве Восточного Средиземноморья посреди миллионной «русской» алии, почти сплошь обремененной высшим образованием и гуманитарным направлением ума. Во всю ширь издания вольно раскинулся вечный город Иерусалим. Обычно унылые названия традиционных рубрик — поэзия, проза, публицистика, мемуары — представлены в виде топографических указателей. Читатели вслед за авторами входят в этот литературный край через Яффские ворота с запада, из Тель-Авива и других городов «центра» страны, через Шхемские ворота — с севера, из Галилеи, Цфата или Хайфы, и Сионские — с юга, из Беер-Шевы и Негева. Путешествуют по Американской колонии, Русскому подворью, Немецкому или Венгерскому кварталам — районам, которые соответствуют странам, где живут авторы журнала. Внимают стихам известных бардов в Парке Сакер: там проходят иерусалимские фестивали авторской песни. Знакомятся с читательскими откликами на главпочтамте по адресу Яффо 23. Любуются работами художников на Улице Бецалель. Читают детям истории с Улицы Корчака. Всматриваются в литературные экзерсисы с Подзорной горы (или горы Наблюдателей), откуда еще в библейские времена фиксировали рождение новой луны…
Но такая, с позволения сказать, иерусалимоцентричность журнала вовсе не отменяет его открытости и даже распахнутости всему талантливому, что создается на бескрайних просторах русскоязычной литературы за рубежами Израиля, его причастности тому, что один из авторов журнала на давней московской презентации назвал «дыханием мира». На страницах «ИЖ» мы встречаем авторов, живущих в разных концах нашей основательно скукожившейся за последние десятилетия планеты, а представительства журнала, согласно «выходным данным», расположены не только в Москве и Новосибирске, но и в Париже и Будапеште, Торонто и Нью-Йорке, Чикаго и Бостоне.
Оставаясь журналом израильским, «Иерусалимский журнал», по словам поэта Дмитрия Сухарева, «не стал отдельным хутором»; литературная жизнь России находит в зеркале его страниц самобытное, но вполне адекватное отражение и не только в отделе, который в соответствии с иерусалимской топонимикой носит знаковое название «Русское подворье». На самом деле такая ориентация «на большого северного соседа» выглядит вполне естественно: нормальный литературный журнал не может игнорировать интересов своих читателей.
Литературные вечера «Иерусалимского журнала» в Москве всегда вызывают ощущение праздника. Обычно среди ведущих — кроме главного редактора Игоря Бяльского, почитаемые в Москве и Израиле Юлий Ким, Дина Рубина, Игорь Губерман, Дмитрий Сухарев. Запомнился в этой роли и рано ушедший из жизни Асар Эппель. А уж об участии в этих вечерах авторов разных номеров журнала и говорить нечего. Вспоминаю «навкидку»: писатель Марк Харитонов, поэт Юрий Ряшенцев, композитор Владимир Дашкевич, барды Виктор Берковский и Дмитрий Богданов… Вообще журнал весьма дружен с авторской песней, вероятно, благодаря присутствию в редколлегии Юлия Кима, а среди наиболее значимых авторов — Дмитрия Сухарева.
К поэту Юрию Левитанскому настоящее признание пришло, когда ему было уже за сорок. «Вот и живу теперь – поздний», писал поэт в одном из своих стихотворений. Великая Отечественная, на которую он ушел девятнадцатилетним добровольцем, студентом знаменитого ИФЛИ, оставила глубокий след в его жизни и судьбе, и при этом стихи его стоят всё-таки особняком в творчестве поэтов «фронтовой плеяды»… Тончайший лиризм, блестящее владение словом, уникальные находки в области поэтики делают Юрия Левитанского одним из наиболее выдающихся русских поэтов второй половины ХХ века. Друг и биограф Юрия Левитанского Леонид Гомберг много лет работает с материалами о жизни и творчестве поэта.
Книга Леонида Гомберга «Дорога на Ханаан» охватывает огромные временные и пространственные массивы истории человечества, отраженной в Библии, – от стоянок «палестинского неандертальца», жившего 70 тысяч лет назад в пещерах Восточного Средиземноморья, до водворения в Ханаане клана переселенцев Иври из Ура и Харана в начале II тысячелетия до н. э. В повествовании представлены ключевые фигуры ранней библейской истории Каин, Ной, Нимрод, Авраам в контексте реально возможных событий, отраженных в мифах Месопотамии и Леванта: строительства Иерихона, Всемирного потопа, Вавилонского столпотворения, гибели Содома и Гоморры.
Самый знаменитый венецианец всех времен — это, безусловно, интеллектуал и полиглот, дипломат и сочинитель, любимец женщин и тайный агент Джакомо Казанова. Его судьба неотделима от города, в котором он родился. Именно поэтому новая книга историка Сергея Нечаева — не просто увлекательная биография Казановы, но и рассказ об истории Венеции: достопримечательности и легенды этого удивительного города на воде читатель увидит сквозь призму приключений и похождений великого авантюриста.
Его величали «бесстрашным рыцарем Рейха». Его прославляли как лучшего танкового аса Второй мировой. Его превозносила геббельсовская пропаганда. О его подвигах рассказывали легенды. До сих гауптштурмфюрер Михаэль Bиттманн считается самым результативным танкистом в истории – по официальным данным, за три года он уничтожил 138 танков и 132 артиллерийских орудия противника. Однако многие подробности его реальной биографии до сих пор неизвестны. Точно задокументирован лишь один успешный бой Виттманна, под Вилье-Бокажем 13 июня 1944 года, когда его тигр разгроми британскую колонну, за считанные минуты подбив около 20 вражеских танков и бронемашин.
Предисловие к роману Всеволода Вячеславовича Иванова «Похождения факира».
В книге автор рассказывает о борьбе армянского национального героя Андраника Озаняна (1865 - 1927 гг.) против захватчиков за свободу и независимость своей родины. Книга рассчитана на массового читателя.
Автобиография автора из журнала «Знамя» №5 2000 г.
Владимир Быстряков — композитор, лауреат международного конкурса пианистов, заслуженный артист Украины, автор музыки более чем к 150 фильмам и мультфильмам (среди них «Остров сокровищ», «Алиса в Зазеркалье» и др.), мюзиклам, балетам, спектаклям…. Круг исполнителей его песен разнообразен: от Пугачёвой и Леонтьева до Караченцова и Малинина. Киевлянин. Дважды женат. Дети: девочка — мальчик, девочка — мальчик. Итого — четыре. Сыновья похожи на мам, дочери — на папу. Возрастная разница с тёщей составляет 16, а с женой 36 лет.