Время надежд (Книга 1) - [8]

- Есть! - отозвался Волков и побежал туда.

Подъехала санитарная двуколка, на которой лежал раненный осколком во время недавней бомбежки комиссар бригады. Он был высоким, сутулым человеком, и Андрей удивился тому, как его большое тело поместилось теперь в коротком ящике двуколки. Комиссар хрипло дышал, забинтованная грудь его часто вздымалась. Русые с проседью волосы слиплись на лбу.

Увидев комбрига, он хотел приподняться.

- Что? - спросил Желудев.

- Как же ты? - медленно заговорил комиссар. - Батальоны-то... меньше роты... И две пушки осталось...

Как ты без артиллерии?.. Наклонись, Алексей Владимирович.

Желудев склонился, и он что-то прошептал ему.

- Ты о чем думаешь? - строго проговорил Желудев. - Ты ранбольной, в госпиталь едешь.

- Ну... теперь давай попрощаемся, - хмуря густые брови, сказал комиссар. - Может, потом... и не успеем...

- Танк идет, - проговорил Комзев, глядя на опустевшую дорогу.

Андрей посмотрел туда же: в километре на бугор у дороги выползал немецкий танк, и около него появились мотоциклисты.

- На мост! - приказал ездовому Желудев, и тот, пригибаясь, сразу вскачь погнал лошадей.

Комзев присел, а Желудев, расставив короткие ноги, будто врос в землю.

- Артиллеристы, черт!.. Медлят... Ро-ота, занять оборону... Гранаты!

Бойцы замыкающей роты, которая только что подошла к мосту, залегли у дороги, а с того берега реки вдруг залпом ударили пушки. Разрывы снарядов подняли вихри земли чуть левее танка, и он отполз, скрылся за бугром, исчезли в пыли и мотоциклисты.

- Ушел, собака, - нервно засмеялся Комзев. - Драпанул... Вот и ахтунг панцир!

- Это разведка, - хмуро проговорил Желудев. - На мост!.. Отходить всем!

Когда перешли реку, саперы взорвали мост.

Батальоны начали окапываться у реки. Суетливо бегали телефонисты, разматывая катушки проводов.

Таскали воду котелками для раненых санитары. Кухни расположились в лесу. Заместитель командира бригады по тылу краснощекий, неповоротливый, грузный майор Кузькин уже отчитывал поваров:

- Война войной, - гудел его бас, - а кашу должны готовить! И чтоб не горелую... Смотри у меня!

Неподалеку бойцы копали могилу, чтоб похоронить комиссара.

Андрей хотел переобуться и уселся на кочку. Ноги, казалось, были налиты чугуном, все тело деревенело от усталости.

"Тут, наверное, задержимся, - думал он. - Успеть бы хоть высушить портянки... И где Сережка?"

У леса раньше, очевидно, был аэродром, и за деревьями еще стоял прикрытый ветками двухмоторный транспортник. Обломки других самолетов лежали среди травы и бомбовых воронок.

- Лейтенант, - крикнул запыхавшийся связной. - Полковник вас... бегом требует.

- Зачем? - спросил Андрей.

- Пакет был из штаба фронта, - таинственно проговорил связной. - А зачем? Это вам скажут...

Андрей встал и пошел за связным.

Командир бригады Желудев сидел на пеньке без сапог и грыз черный сухарь. Волков что-то говорил ему, держа развернутую карту. Здесь же устроился телефонист.

- Ладно... Приказ надо выполнять! - сказал полковник и, кивнув Андрею, добавил: - Подходи, лейтенант. Вот что...

Он помолчал, запястьем руки, в которой был сухарь, тронул припухшую щеку. И не столько даже хмурое лицо, покрасневшие от бессонницы глаза выдавали его беспокойство, сколько толстые, будто ошпаренные пальцы ног, как-то быстро шевелившиеся в жухлой листве.

- Что получается, - сказал комбриг. - Не выдернул раньше зуб, все откладывал и откладывал... Так вот, лейтенант. В тылу немцев бродит наша дивизия.

Связи нет. Приказано разыскать ее.

- Ясно! - кивнул Андрей.

- Что ясно? Прыгать будешь вслепую!.. Тебе сколько лет?

- Девятнадцать, - торопливо ответил Андрей. - Ясно, что прыгать вслепую.

Желудев отшвырнул сухарь и, щуря левый глаз, качнул головой не то из-за боли, не то думая: годится ли для опасного задания этот вытянувшийся перед ним сероглазый худенький мальчик?

- Ну, так и решим! Возьмешь десять бойцов! А радиста из штаба фронта пришлют! Вот так! Это первый десант. Наверное, первый за войну.

Волков молчал, щеки у него запали, часто подергивалась одна ноздря, точно хотел улыбнуться Андрею и не мог.

- Комбат-два просят, - доложил телефонист.

Здоровой рукой Желудев быстро схватил трубку.

- Что у вас? - крикнул он. - Мотоциклисты? Хотят оборону прощупать. "Языка" возьмите... Что? Я тебе дам наступление. И "языка" тихо бери.

Желудев отдал трубку, коротко усмехнулся:

- Наступление! И чертов зуб еще... Приказываю, лейтенант, беречь там себя! Главное, установите связь дивизии со штабом фронта.

Он встал, невысокий, почти квадратный, в широких кавалерийских галифе.

- Вот еще что... Командир этой дивизии мой товарищ. В Испании были. Документ я тебе выдать не могу.

А вместо пароля: "Сыны гибнут, когда отцы лгут..." Это часто говорил наш общий друг в интернациональном полку.

- Сыны гибнут, когда отцы лгут, - повторил Андрей.

- Запомни, - кивнул Желудев.

VII

Ночь пахла полынью. Тишину изредка вспарывали пулеметы, отдаленно и глухо вздыхали пушки. Летчики уже прогрели моторы транспортника. Под его крылом вырисовывались горбатые от мешков силуэты бойцов.

Андрей лежал на земле, прислонясь щекой к стволу березки. Теплая шершавость коры сейчас напоминала ему ладонь матери. Как-то иначе, острее чувствовались и горьковатые запахи ночи, и звон ошалевших комаров, и бесконечность нависающей мглы.