Время любить - [11]

— Кормите его, пока не наестся. Тогда он навеки полюбит вас, если, конечно, не лопнет.

Он уже собирался уходить, но Джиллиан его остановила:

— Могу я поговорить с вами о Стивене?

— О Стивене? — Роско заметил, что она встревожена. — Да, конечно.

Он последовал за ней в гостиную и сел. Джиллиан не знала, как начать, и Роско понял, что она растеряна. Он попытался ей помочь:

— Мальчишка вам досаждал?

— Нет, конечно нет. — Джиллиан медлила. — Положу мясо в холодильник.

Брэнди пошел за ней следом. Джиллиан нарезала для него мясо и положила на тарелку. Внезапно она поняла, что очень проголодалась, и открыла банку с бисквитами. Быстро съела один и уже потянулась за вторым, — когда вошел Иан.

Он заметил и подавил улыбку.

— Я пришел вам сказать, что Брэнди любит сырое мясо.

— Знаю.

Он посмотрел на собаку.

— Ему нравится ужин. А вы, наверное, даже чаю не выпили?

— Нет.

Он указал на чайник:

— Как насчет чая? Пока вы готовите, мы можем поговорить о Стивене.

— Вы присоединитесь ко мне?

— Нет, я обещал ему вернуться пораньше. Мы читаем Жюля Верна. Он и сам читает сносно, но язык Верна нелегок для восьмилетнего ребенка. Обычно я читаю ему полчаса перед сном.

Слова сами вырвались у Джиллиан:

— Вы знаете, что он несчастен?

Лицо Роско напряглось, и он холодно спросил:

— Почему вы так думаете?

Джиллиан обеспокоенно произнесла:

— Я чувствую. Сегодня утром он нарисовал картину — утесы и песок, но там не было моря. Внезапно его что-то расстроило. Что-то невыносимое, он чуть не заплакал.

Роско сказал:

— Его мать утонула два года назад.

Хотя Джиллиан почти была готова услышать нечто подобное, она все равно поморщилась от боли. Роско произнес эти слова почти грубо, и в его темных глазах застыло выражение, которого она не могла понять.

— Простите меня, — тихо произнесла она.

— За то, что спросили? Вам лучше знать.

— Простите за Стивена.

Иан пожал плечами.

— Со временем он забудет. Мне посчастливилось найти хорошую экономку. Она добра к нему. Я могу проводить много времени дома, так что он не одинок. — Роско говорил без нежности. Казалось, он оправдывался перед собой. Джиллиан удивилась. — Я делаю для него все, что могу. Если он иногда несчастлив, я ничем не в состоянии ему помочь.

Джиллиан молчала. Чайник все еще был у нее в руке, и она поставила его на стол. Она понимала, что ради Стивена должна знать больше.

— Он был там, когда это случилось?

Роско подошел к двери, словно собирался уйти не ответив. Потом прислонился к косяку и засунул руки в карманы.

— Очень хорошо, если вы хотите все знать, пожалуйста. Мы отдыхали на полуострове Ллуэн, на побережье Уэльса. У Стивена был надувной матрас. Я предупредил его, чтобы он не заплывал далеко, но он вместе с мальчиком постарше взял матрас, жена заметила, когда было уже слишком поздно. Я шел между утесов, когда увидел, что случилось. Рейчел плохо плавала, а матрас отнесло далеко от берега. Когда я подоспел, ей уже нельзя было помочь. Со Стивеном ничего не случилось.

«Со Стивеном ничего не случилось». Эти слова прозвучали почти как обвинение.

Джиллиан дрожащим голосом произнесла:

— Ему было шесть лет. Он не понимал.

— Конечно не понимал. — В глазах Роско сверкала ярость. — Вы намекаете, что я виню его?

Его гнев испугал ее.

— Конечно нет.

Он успокоился.

— Он не знал. Это был несчастный случай. Конечно, он страдает. Он скучает по матери. Это естественно.

И ты скучаешь по жене, подумала Джиллиан. Ты любил ее, и это сломало тебя. Ты пытаешься любить Стивена. Ты делаешь все, чтобы любить его, но он сделал то, чего ты не в силах простить. И он это знает. Внезапно ее глаза наполнились слезами, и она отвернулась.

Иан Роско заметил слезы и удивился.

— Вы не должны расстраиваться. Если бы вы выясняли прошлое всех детей в вашем классе, то, возможно, слышали бы не одну страшную историю. Детство не всегда бывает безоблачным. Уверен, вы уже это поняли? — Он говорил сурово.

— Да, я поняла. Дети более умны и чувствительны, чем все думают. Они могут сильно страдать.

Роско ощутил в ее голосе осуждение.

— Думаете, я этого не знаю? Думаете, я не пытаюсь? — Он понял, что оправдывается, и опять рассердился. Он повернулся к двери. Их дружеские отношения улетучились после этого разговора. Он холодно произнес: — Я ценю вашу заботу о Стивене, но ради благополучия мальчика лучше не заострять на этом внимания.

Джиллиан заметила лед в его глазах.

— Я не сентиментальна, мистер Роско. — Джиллиан старалась говорить твердо.

Роско догадался, вспомнил ее слезы, но был слишком сердит, чтобы простить ее. Он решил перейти на нейтральную тему:

— Не думаю, что собака опять убежит. Но если это случится, не волнуйтесь. Он не причинит никому вреда.

Да, подумала Джиллиан, он не причинит никому вреда. Но твой сын? Неужели ты не понимаешь, что он видит, каких усилий тебе стоит любовь к нему, как ты стараешься компенсировать свое негодование? Роско вышел в коридор, и Джиллиан проводила его до двери. Он сказал:

— Обычно я довожу Стивена до ворот школы, поэтому мы вряд ли еще встретимся, если только вы не захотите поговорить о нем. Тогда свяжитесь со мной.

Ее голос был ровным.

— Хорошо.

Джиллиан смотрела, как его высокая, крепкая фигура исчезает в темноте, и закрыла дверь. Дом вновь опустел, к ней подошел Брэнди и заскулил. Джиллиан присела на корточки и положила его голову себе на колени.