Ей уже хотелось узнать о них побольше, а сейчас, испытав немалое удивление слушая песню Роланда, она наконец решилась задать мучившие её вопросы.
— Простите моё любопытство, сэр, — заговорила она. — Но я хотела вас кое о чём спросить.
— Да мадам, — Тибо повернулся к ней.
— Вы всегда ночуете так — под открытым небом? — начала она издалека.
— Нет, как раз довольно редко, — ответил он. — Вернее летом конечно часто, но в такое время года, как правило стараемся найти ночлег потеплее, тем более что это не проблема. Придорожных таверн на больших трактах полно. Просто на этот раз так получилось. В силу сложившихся обстоятельств.
— При вашей жизни, я полагаю обстоятельства складываются достаточно часто? — продолжала она.
— Всякое бывает, — он не очень стремился поддержать разговор, но Изабелла решила не отступать.
— Скажите сэр Тибо, как случилось, что вы стали вести такую жизнь? Вы помнится сказали, что в молодости сражались под знамёнами короля Ричарда. Вы рыцарь и мне кажется знатного рода. Почему вы стали наёмником?
— А чем плоха жизнь наёмника, миледи? — ответил он вопросом на вопрос. — И с чего вы взяли, что я знатного рода?
— Я же сказала, что мне так кажется, — настаивала она. — И дело не в том плоха или хороша такая жизнь, просто мне думается, что она не для вас.
— Отчего же? — удивился Тибо.
— Что вас связывает с этими людьми? Нет я понимаю, они ваши друзья и боевые товарищи, но что объединило вас? Не обижайтесь на меня сэр, я просто хочу понять, что приводит благородных людей к жизни, для которой они не предназначены?
— Ну я не один такой здесь, — улыбнулся он. — Ариоальд тоже дворянин, правда он не любит об этом вспоминать. Испанец — Фернандо, вы наверняка обратили на него внимание — тоже. Его фамилия Манрике де Монтес и он кстати принадлежит к побочной ветви древнейшего рода де Лара, родословная которого, теряется во мгле веков. Вы не представляете себе мадам, сколько благородных людей вынуждены добывать свой хлеб таким неприглядным на ваш взгляд способом, как профессия вольных солдат.
— Я знаю этот род, — от удивления Изабелла пропустила последние слова Тибо, — Насколько я помню они ведут своё начало от Фернандо Нуньеса — полулегендарного графа Кастилии девятого века…
— Именно так миледи, — подтвердил рыцарь.
— Но как же так?! — она не нашла что сказать ещё и вопрос повис в воздухе.
— У каждого своя история мадам, — помолчав сказал де Грэй. — И поверьте, наши ещё не самые печальные. Вас ведь интересует только судьба отпрысков дворянских домов. Но вы наверное заметили, что в моём отряде пятнадцать человек. В основном это простые люди и если я начну вам рассказывать истории каждого, у вас волосы встанут дыбом.
— Но расскажите же, сэр Тибо! — попросила она.
Он лишь покачал головой и промолчал, но когда Изабелла уже решила, что он больше ничего не скажет, де Грэй вдруг продолжил.
— Зачем вам все эти подробности миледи? — он сломал о колено сучковатую палку, которой до этого чертил на земле какие-то знаки и швырнул её в костёр. — Вы росли и воспитывались в совсем других условиях и вряд ли вам будет приятен рассказ о том, как вырезали всю семью Сигурда, как сожгли на костре, а перед тем зверски изнасиловали трёх младших сестрёнок Роланда, как Аджара продали в рабство, из которого он сбежал, зубами перегрызя горло тюремщику. Не думаю, что вам будет интересно знать из каких канав и нищих городских концов, я вытащил молодых ребят, которые теперь у меня в отряде. Поверьте — это не самые весёлые истории и уж точно совсем не предназначенные для вашего слуха.
Изабелла несмотря на своё благородное воспитание, всё-таки давно уже не была нежным пугливым котёнком. Семейная жизнь, больше похожая на постоянные боевые действия, с редкими периодами перемирья и реальные междоусобные войны, проходившие перед её глазами, достаточно закалили её и без того сильный характер, чтобы она могла без особого трепета смотреть в глаза суровой окружающей действительности. Но на этот раз, жестокие слова и угрюмый тон командира наёмников, отозвались почему-то такой тяжестью в её душе, что она решила, что действительно не хочет знать подробности этих историй.
— Вы правы, сэр, — сказала она, сохраняя самообладание. — Извините меня. Я не имею ни права, ни желания лезть к вам в душу и ворошить то, о чём вы вероятно не очень хотите вспоминать, — она помолчала и улыбнулась ему. — Но должна вам заметить, что говоря по правде, вы зря считаете меня такой уж неженкой.
Тибо отвернулся от костра, на который смотрел неотрывно уже некоторое время, смотрел так, что Изабелле моментами казалось будто он вообще находится не здесь на стоянке, а где-то очень далеко, витая в облаках собственных мыслей. Он улыбнулся ей в ответ.
— Отнюдь миледи. Я не считаю вас неженкой. Я оценил ваше поведение в тех не простых обстоятельствах, кои послужили причиной нашего знакомства и считаю что так могла поступить только мужественная и сильная женщина.
— Или доведённая до отчаянья, — мрачно вставила Изабелла.
— И тем не менее, — продолжал рыцарь. — Я не много знаю благородных дам, о которых с уверенностью могу сказать, что они поступили бы так же.
