Время быть смелым - [42]

— Ты очень талантливый и способный мальчик! — Ирина Васильевна гладит меня по голове. У меня ощущение, что она вот-вот меня обнимет и крепко прижмёт к себе. — У тебя большое будущее. Поверь, я никогда ещё не ошибалась. У меня трое выпускников стали олимпийскими чемпионами. Все, кто сейчас тебя унижают, ещё будут локти кусать и гордиться, что с тобой были знакомы, вот увидишь!

Я киваю. Ирина Васильевна говорит, что обязательно найдёт мне девочку. Мы прощаемся. Я ухожу.

Я хочу скорее добраться домой. Я очень устал, вымотан морально. У меня нет сил даже, чтобы позвонить Димке. Я только пишу ему СМС: «Увидимся завтра в школе. Всё плохо. Не удивляйся», — и отключаю телефон.

Глава 22. Дима

Я возвращаюсь домой поздно вечером. Я шатался весь день по улицам, чтобы убить время, и думал об Артёме. Он не звонил и не писал весь день, а потом только скинул эту СМС: «Увидимся завтра в школе. Всё плохо. Не удивляйся». Я сразу же перезвонил ему, но телефон оказался отключен. «Всё плохо». Что это, мать его, значит? Что все узнали, как он и опасался? Или что? Меня бесит эта неопределенность. К тому же, я жутко соскучился. К тому же, меня угнетает одна только мысль о том, что завтра мне опять надо будет притворяться гопником и поддакивать своим друзьям. Хотя какие они мне, конечно, друзья, я давно уже их так не называю, но подобрать подходящего слова всё никак не могу. Я прихожу домой, когда все уже спят, тихо прохожу в свою комнату, раздеваюсь и засыпаю, с головой укрывшись одеялом.

Первое, что я узнаю, едва ступив на школьное крыльцо — что Левин педик. Влад Каримов подбегает ко мне и сообщает эту новость, которой, наверное, увлечена вся школа. Мои друзья-то уж точно. Им не интересно, как у меня дела, что со мной случилось и почему я не был в школе несколько дней. Конечно, Артём Левин — педик. Это нельзя оставить без внимания.

— Мне всё равно, — сухо отвечаю я.

— Да ты чо! — Толкает меня в плечо Пашок. — Этот фигурист паршивый пидарас! Охренеть…

— Угу, — бурчу я и спешу в класс.

Когда я уже сижу на своём месте, в класс входит Артём. О его появлении можно легко узнать, даже не глядя на дверь. Кабинет моментально наполняется гулом. В сторону Артёма летят самые обидные оскорбления, скомканные тетрадные листы и даже монеты по десять и пятьдесят копеек. Он идёт, перекинув рюкзак через плечо, и не поднимает глаз. Он смотрит в пол перед собой и как будто даже не слышит всех этих ругательств. Артём подходит к своему месту — теперь он сидит один. Он садится на стул, но насмешки не прекращаются. Мне даже смотреть на Левина больно — всё сжимается внутри, всё как будто огнём горит. Хочется подбежать к нему и обнять крепко-крепко. И пусть все ненавидят, пусть говорят, что хотят. Но я боюсь. Страх сковывает меня. К тому же, я помню, как мы договаривались с Артёмом никогда не открывать наших отношений. Мерзкий гул голосов моих одноклассников смолкает, только когда в кабинете появляется наша учительница алгебры. Тут же звенит звонок и начинается урок. Анна Петровна начинает, как всегда, с выборочной проверки домашнего задания и называет фамилию Левина. Это значит, что он должен сейчас принести ей тетрадь с выполненной домашкой и получить оценку. Учитель всегда называет три фамилии наугад, и никто никогда не знает, кому не повезет. Шансов-то не так много, но надо же именно сейчас попасть Артёму.

— Я не сделал домашнее задание, — не поднимая глаз говорит он.

— Почему? — Строго спрашивает Анна Петровна.

— Потому что голова была занята, члены сосал, — выкрикивает Вован Куницын, злобно хихикает, и вслед за ним отвратительный смех распространяется по всему классу.

— А ну-ка встань и выйди! — Рявкает, моментально заводясь, учитель. — Ты как разговариваешь!

— А чо, — подхватывает Олег Весёлкин, — правда же! Он же педик!

В Артёма тут же летит чей-то карандаш. Левин даже не пытается увернуться. Карандаш падает к нему на парту.

— Почему ты не сделал домашнее задание, Левин? — Как будто и не слыша гула, которым наполнился класс, строгого спрашивает Анна Петровна.

— Не успел, — тихо отвечает Артём.

— Чем же занимался таким важным?

Вот уже отстала бы она от него, честное слово! Зачем распалять эту толпу наших одноклассников! Я украдкой смотрю на Артёма — он сидит и сверлит парту взглядом. Я вообще ещё не видел сегодня его глаз. Я не вижу его глаз весь день. Он не поднимает их. Он ни на кого не смотрит. Он ходит по холлам и коридорам как тень, как призрак. В столовой он садится один, быстро выпивает чай с булочкой и уходит. В него летят ошмётки пресных школьных пирожков, куски ещё какой-то еды и просто тонна ругательств и оскорблений. Парень из параллельного класса, сталкиваясь с Левиным в дверях, задевает его плечом так сильно, что Артём едва ни падает.

На следующей перемене я застаю Левина в туалете. Я вхожу и вижу: он стоит у раковины один и умывается. Я застываю в дверях и не могу отвести от Артёма глаз. Он поворачивается, наши взгляды встречаются, но лицо Левина не выражает совершенно ничего. Мне хочется броситься к нему, обнять, поцеловать, но он отворачивается. Тут же в туалет вваливается компания. Двое обступают Артёма и по очереди толкают его.