Время было - [6]

Потом Альфред долго шипел пульверизатором по углам, а каюта наполнялась острым кислым запахом, от которого щипало глаза — забытый вкус детства, когда мы на спор откусывали попки лесным муравьям. С этого дня кислым запахом пропитался весь корабль.

В один из дней Ванда сняла швы и разрешила вставать. К вечеру я уже ходила по комнате, только кружилась голова и накатывала слабость.

Альфред принес скафандр без рукава. Он рассказал, что скафандры кончились, а техники даже устроили драку. Но Альфред догадался зайти в сеть и посмотреть ведомости списаний. Нашел в утилизации скафандр с оторванным рукавом и без проблем выписал его. В мастерских заварил обрывок рукава пластиком и предлагает мне ходить и спать в нем, а вторую руку держать внутри, тем более, я левша…

Я примерила скафандр, но он оказался велик, а дышать через обогатительный фильтр было тяжело. А главное — я не понимала, зачем всё это, и что он мне даст, скафандр.

Напрасно Альфред объяснял, что в скафандрах сейчас на корабле ходят все. Что достать скафандр невозможно ни за какие деньги, за скафандры дерутся… Я наотрез отказалась.

В тот вечер мы сильно поругались. Альфред сказал, что раз я не хочу соблюдать приказы капитана и подвергаю опасности себя, то он не может это видать. И ушел в свою старую каюту, облачившись в однорукий скафандр.

Я осталась одна и долго плакала. Написала сообщение Алисе, что хочу с ней поговорить, но вместо Алисы почему-то пришел Жак.

Жак был одет с ног до головы в черные мусорные пакеты, и даже шевелюра была спрятана под импровизированной косынкой.

— Это что, теперь так ходят те, кому не достался скафандр? — удивилась я.

— Нет, это я сажусь в углу и прикидываюсь мусором, если слышу шаги, — объяснил Жак. — Комендантский час!

Я не поняла, шутит он или нет.

Жак очень старался меня развеселить, рассказывал анекдоты, показал, как свернуть из мусорного пакета лебедя. Но я видела, что ему не смешно.

— Представляешь, — сказал он наконец, — на третьем году экспедиции выяснилось, что у нас на корабле есть касты! Высшая каста — руководители подразделений, за ними — ученые вроде тебя, ну еще пилоты, а потом плебс, вроде меня: техники, ремонтники, повара и персонал. Низшей касте скафандры даже не предлагали.

— Жак, — спросила я. — А ты сам разве веришь в паразита?

Жак покачал головой.

— Я с самого начала говорил, что это чушь.

— А сейчас что говоришь?

— Сейчас так говорить нельзя, — серьезно ответил Жак. — Сейчас сразу на рентген к Ванде и в список подозреваемых.

— Подозреваемых в чем? — удивилась я.

— Враги человечества, — пожал плечами Жак. — В рукописи сказано, что паразита можно выявить по необычному поведению. Вот и выявляют. Отрицаешь опасность — пособник врага. Сомневаешься в мудрости капитана — пособник врага.

— Ты шутишь? — изумилась я.

— Я не шучу такими вещами! — обиделся Жак. — Давно не до шуток. Ты вообще в курсе, что происходит? Капитан объявил военное положение и сошел с ума. Ему никто теперь не может возразить, совет разогнан, он присвоил полную власть на корабле и всё решает только сам, понимаешь? Он теперь никому не доверяет, у него особый карантин и личная охрана из подхалимов — Джафар, Глория, Вигдор еще пара моральных уродов…

Я вдруг вспомнила рослого белокурого пилота Вигдора.

— Да ладно тебе, Вигдор прекрасный парень!

— Был, — с горечью сказал Жак. — А теперь Вигдор разбирает ежедневные доносы и устраивает в каютах обыски.

— Обыски? — изумилась я.

— Добро пожаловать в новый мир! — с горечью ответил Жак. — Да, у нас теперь обыски по доносам! Услышал подозрительный шум за стенкой — обязан написать донос. Если ты не написал, а соседи написали — значит, ты автоматически под подозрением как сообщник.

— Сообщник кого?! — все не понимала я.

— Сообщник сети паразита, — объяснил Жак. — Если попадаешь в список подозреваемых, твою каюту опечатывают снаружи на карантин, тебе запрещено покидать ее. Половина кают опечатана, куча народу в списке врагов.

— А как же работа? — удивилась я.

— Никак. Все сидят по каютам. Половина систем звездолета уже не работает. Столовая не работает, регенерация не работает, живем на концентратах и сухом пайке. Все сидят по своим каютам и пишут доносы на звуки соседей. Приказ капитана. Несогласные изолированы, остальные согласились, пишут доносы, ищут врагов. Я говорю тебе — капитан безумен. Если на корабле есть главный паразит, то это он!

— Марк Иоганн? — вскричала я. — Наш старый добрый Марк Иоганн?! Да что ты такое несешь, Жак?

Жак испуганно оглянулся и прижал палец к губам.

— Умоляю, не кричи! — прошептал он. — И не вздумай кому-то сказать, что я тебе это рассказывал! И что вообще к тебе приходил! Потому что я в списке и моя каюта опечатана. И если узнают, мне сразу трибунал и в изолятор, к Эрику…

— К Эрику? — изумилась я. — А что с ним?

— С ним всё. Он пытался стереть из базы рукопись.

Я совсем растерялась.

— Эрик? Стереть рукопись, которую сам перевел?

— Не волнуйся, рукопись Альфред восстановил. Эрик плохо понимает в вычислительной технике, но теперь он враг номер два после Клауса, а Клауса уже приговорили. Трибунал постановил, что это уже не Клаус. Он стал неадекватен за две недели ареста.