Время ангелов - [25]
— Забавная женщина, эта кастелянша.
Они пили кофе за столом как крестьяне, Гермина — в образе жертвы, с компрессом на лбу. Гости придут точно с восьмым ударом часов, раз в год они приглашали в замок нескольких Малоухих, а сегодня решили убить сразу двух зайцев: после приема остались бутерброды и печенье. Малоухие, оторвавшись от застеленных клеенкой кухонных столов, куда не грех локти положить, от овец и от рыбалки, топтались в гостиной. Оноре проплыл мимо на самоходной лодке, вода заливала дно, подгнившая доска расшаталась, надо бы снова удочку закинуть, да крючок за кусты зацепился. Некоторые гости, в черном и сером как птицы, сидели, нахохлившись, на золоченых стульях, от смущенья ковыряя перекладины изогнутых спинок. Гермина с легкой гримасой опустилась в кресло. Жалкий спектакль в четырех стенах, подумать только, ведь вокруг замка простирается целый мир, ангелы бьют о берег мощными крыльями, кренятся и со страшным шумом падают огромные деревья, старая ива у пруда, каштан у фонтана, молодой вяз на лугу у брошенного paddock. Юбка в складку скрывала плоскую, шершавую с синими венами задницу, Гермина, наведя лорнет на тощую супругу бухгалтера, задумчиво протянула: Вы очень худая, кожа да кости. От супруги бухгалтера, как от мертвой в могиле, почти ничего не осталось: еще месяц назад ее ребенок сидел у низкой оградки возле пруда. День, похожий на другие, ничего особенного не предвещавший родителям, еще час, еще сорок пять минут — у вас пока двое детей. Слепые! Плачущую старшую сестру задержала в школе дура-учительница, младшая возвращалась одна с портфелем, леопардовым, из кожзаменителя, и, взлетев в воздух, приземлилась на левую сторону дороги: огромная повозка, слепая, глухая, с полумертвыми лошадьми в упряжке, ехала, давя на своем пути ребенка, улитку, овцу Пьера.
— Ну-с! вы видите, Гермина, как я принял вашего бухгалтера, ему не на что жаловаться, я крепко жал ему руку, смотрел в глаза. Я все время думаю: вот — преданный человек, на все ради нас будет готов, если однажды понадобится послать кого-нибудь на поиски пропавшего Оноре и засвидетельствовать его смерть.
— Говорят, бедняга каждый день ходит на могилу младшей дочки.
— Правда? а как же работа? Полное отсутствие self-control.
— Но будем справедливы, если бы с Барбарой случилось несчастье…
— Послушай, это не одно и то же. И где она опять, эта Барбара?
— С друзьями, кажется.
— С какими друзьями? Они нашего круга? Мне это не нравится, почему она не помогала угощать слуг? И вчера, стоило королеве сесть на корабль, исчезла? Все-таки хотелось бы знать, по кому королева носит траур? По матери Пандита?[34] по вождю племени Тука[35]? Мы даже соболезнования ей не принесли. Только смотрели умильно. Даже флаг не приспустили! Ваша вина тут тоже есть! Если бы вы читали газеты, вместо ваших Roman-Quelle, мы бы были в курсе, но нет, я один, всегда один, тащу на себе дом, поместье, виноградники, которые с каждым годом приносят все меньше прибыли, черт возьми, куда мы катимся? Вы помните тысяча девятьсот одиннадцатый год? Нет, конечно, мой отец еще не умер, лето великолепное, вино чудесное, тогда все и закончилось. Потом в семнадцатом году вина было море, но до того плохого, что проклятые торговцы купили у нас все оптом по тридцать сантимов литр, бедный отец, до сих пор слышу, как он кричит: Я его в озеро вылью! Или пошлю Саре Бернар, пусть принимает ванны. И с тех пор что ни лето, то дождь и ветер. Корабль страшно качало, вода — сплошь в белых перьях ангелов. Подзорная труба капитана корвета, выпав из рук, покатилась по паркету. Это инсульт, у мадам Гастон случился инсульт, ее наполовину парализовало, всю левую сторону, нет, правую, ну послушайте, левую точно, я же сегодня утром относила ей завтрак, и что я увидела? Я нашла ее на полу, она головы не могла поднять, кусала ковер из Смирны, и даже чаинки, застрявшие в ворсе, никакая уборка не помогает, не могла выплюнуть. Я, конечно, с удовольствием занимаюсь хозяйством, но, когда родственники приезжают, у меня слишком много дел, пожалуй, нужно снова нанять Розу, которую мы уступили мадам Гонтран, но она не согласится вернуться, в доме же нет мужчин. Подзорная труба осталась на столе, напрасно Сильвия старалась до нее дотянуться, одна рука пока работала, а другая лежала сбоку, как свинцовый кол.
— Вы отдаете себе отчет? — спрашивал трефовый король у сбежавшихся родственников. — Вы отдаете себе отчет? Сильвия вот-вот умрет, а ее сын в отъезде. Где он, черт возьми? Как решать вопрос с наследством?
— О! она крепкая, как дуб, еще несколько лет протянет, эти акробатки…
— Акробатка! Не смешите меня, она за кассой сидела, продавала билеты.
— Вовсе нет, она…
— Тихо! Мы здесь собрались не для того, чтобы выяснять биографию нашей дорогой Сильвии. Скажите, что мы будем делать в случае ее смерти?
— Быстро вы ее отправляете ad patres[36], мсье.
— О! вы, Сиприен… Вас, конечно, наследство не интересует? Ни прекрасный дом в самом центре города. Ни лучшие виноградники. Когда я думаю, что сын этой канатоходки…
— Сын канатаходки и рогоносца, как ни крути.
Мир романа «Духи земли» не выдуман, Катрин Колом описывала то, что видела. Вероятно, она обладала особым зрением, фасеточными глазами с десятками тысяч линз, улавливающими то, что недоступно обычному человеческому глазу: тайное, потустороннее. Колом буднично рассказывает о мертвеце, летающем вдоль коридоров по своим прозрачным делам, о юных покойницах, спускающихся по лестнице за последним стаканом воды, о тринадцатилетнем мальчике с проломленной грудью, сопровождающем гробы на погост. Неуклюжие девственницы спотыкаются на садовых тропинках о единорогов, которых невозможно не заметить.
«Замки детства» — роман о гибели старой европейской культуры, показанной на примере одного швейцарского городка. К. Колом до подробнейших деталей воссоздает мир швейцарской провинции накануне мировых катастроф. Мир жестокий и бесконечно прекрасный. Мир, играющий самыми яркими красками под лучами заходящего солнца. Мир, в котором безраздельно царит смерть.
Что происходит с Лили, Журка не может взять в толк. «Мог бы додуматься собственным умом», — отвечает она на прямой вопрос. А ведь раньше ничего не скрывала, секретов меж ними не было, оба были прямы и честны. Как-то эта таинственность связана со смешными юбками и неудобными туфлями, которые Лили вдруг взялась носить, но как именно — Журке невдомёк.Главным героям Кристиана Гречо по тринадцать. Они чувствуют, что с детством вот-вот придётся распрощаться, но ещё не понимают, какой окажется новая, подростковая жизнь.
Ирина Ефимова – автор нескольких сборников стихов и прозы, публиковалась в периодических изданиях. В данной книге представлено «Избранное» – повесть-хроника, рассказы, поэмы и переводы с немецкого языка сонетов Р.-М.Рильке.
Сборник «Озеро стихий» включает в себя следующие рассказы: «Храбрый страус», «Закат», «Что волнует зебр?», «Озеро стихий» и «Ценности жизни». В этих рассказах описывается жизнь человека, его счастливые дни или же переживания. Помимо человеческого бытия в сборнике отображается животный мир и его загадки.Небольшие истории, похожие на притчи, – о людях, о зверях – повествуют о самых нужных и важных человеческих качествах. О доброте, храбрости и, конечно, дружбе и взаимной поддержке. Их герои радуются, грустят и дарят читателю светлую улыбку.
Прошло 10 лет после гибели автора этой книги Токаревой Елены Алексеевны. Настала пора публикации данной работы, хотя свои мысли она озвучивала и при жизни, за что и поплатилась своей жизнью. Помни это читатель и знай, что Слово великая сила, которая угодна не каждому, особенно власти. Книга посвящена многим событиям, происходящим в ХХ в., включая историческое прошлое со времён Ивана Грозного. Особенность данной работы заключается в перекличке столетий. Идеология социализма, равноправия и справедливости для всех народов СССР являлась примером для подражания всему человечеству с развитием усовершенствования этой идеологии, но, увы.
Установленный в России начиная с 1991 года господином Ельциным единоличный режим правления страной, лишивший граждан основных экономических, а также социальных прав и свобод, приобрел черты, характерные для организованного преступного сообщества.Причины этого явления и его последствия можно понять, проследив на страницах романа «Выбор» историю простых граждан нашей страны на отрезке времени с 1989-го по 1996 год.Воспитанные советским режимом в духе коллективизма граждане и в мыслях не допускали, что средства массовой информации, подконтрольные государству, могут бесстыдно лгать.В таких условиях простому человеку надлежало сделать свой выбор: остаться приверженным идеалам добра и справедливости или пополнить новоявленную стаю, где «человек человеку – волк».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Опубликованная в 1909 году и впервые выходящая в русском переводе знаменитая книга Гертруды Стайн ознаменовала начало эпохи смелых экспериментов с литературной формой и языком. Истории трех женщин из Бриджпойнта вдохновлены идеями художников-модернистов. В нелинейном повествовании о Доброй Анне читатель заметит влияние Сезанна, дружба Стайн с Пикассо вдохновила свободный синтаксис и открытую сексуальность повести о Меланкте, влияние Матисса ощутимо в «Тихой Лене».Книги Гертруды Стайн — это произведения не только литературы, но и живописи, слова, точно краски, ложатся на холст, все элементы которого равноправны.
Лаура (Колетт Пеньо, 1903-1938) - одна из самых ярких нонконформисток французской литературы XX столетия. Она была сексуальной рабыней берлинского садиста, любовницей лидера французских коммунистов Бориса Суварина и писателя Бориса Пильняка, с которым познакомилась, отправившись изучать коммунизм в СССР. Сблизившись с философом Жоржем Батаем, Лаура стала соучастницей необыкновенной религиозно-чувственной мистерии, сравнимой с той "божественной комедией", что разыгрывалась между Терезой Авильской и Иоанном Креста, но отличной от нее тем, что святость достигалась не умерщвлением плоти, а отчаянным низвержением в бездны сладострастия.
«Процесс Жиля де Рэ» — исторический труд, над которым французский философ Жорж Батай (1897–1962.) работал в последние годы своей жизни. Фигура, которую выбрал для изучения Батай, широко известна: маршал Франции Жиль де Рэ, соратник Жанны д'Арк, был обвинен в многочисленных убийствах детей и поклонении дьяволу и казнен в 1440 году. Судьба Жиля де Рэ стала материалом для фольклора (его считают прообразом злодея из сказок о Синей Бороде), в конце XIX века вдохновляла декадентов, однако до Батая было немного попыток исследовать ее с точки зрения исторической науки.