Времена меняются - [2]

Ровена потерянно посмотрела вдаль. Ей уже двадцать три, и никто еще не относился к ней так скверно, причем без видимой причины.

Все еще оставаясь на палубе, Ровена внезапно вспомнила то, прежнее путешествие, и Луиза тут же отошла на второй план. Тогда она вот так же стояла под открытым небом, только в ноябре, а не в сентябре, и было так же холодно и влажно, и воду так же наполовину скрывал серый неподвижный туман. И была она отчаянно, бесконечно несчастна.

Путешествие в Кейптаун оказалось воистину ужасным. О да, было и жаркое солнце, и безоблачное небо — все, что она правдиво описала Джеффу, — но ее бедное сердце не лежало ни к чему, и загорелые красавцы в шортах у бассейна, то и дело приглашавшие ее поиграть в мяч, казались ей призрачными и далекими.

Блейк, Блейк и еще раз Блейк. Только о нем она помнила, думала, страдала.

Возвращаться домой было тем более невыносимо. В Кейптауне от сердечного приступа умер ее отец. Ровена с силой вцепилась в холодные поручни. Больно думать, что и она, возможно, причастна к его печальной кончине. С самого начала отец был против ее помолвки с Блейком, что и послужило причиной жестоких споров между ними. А тут еще и авария.

Ровена все видела с трибун и буквально заболела от потрясения. Машина все кувыркалась и кувыркалась, объятая пламенем. А позже, когда обугленная, почерневшая фигура показалась все же из хаоса огня и исковерканного металла, она никак не могла поверить, что человек мог серьезно не пострадать.

Вот тогда-то мать и взялась убеждать ее, что, если она и впрямь хочет за него замуж, необходимо уговорить его покончить с гонками. Отец всегда найдет ему местечко в своем деле.

Однако Блейк и слушать не желал.

— Ровена, это слова твоей матери, не твои. Неужели ты не понимаешь, что тебе придется принимать меня таким, каков я есть, и быть готовой встретить со мной все опасности и передряги? Гонки у меня в крови, я занимаюсь ими с девятнадцати лет. Я тебя люблю и не представляю на твоем месте никого другого. Ты-то должна понимать, что я не смогу до конца жизни сидеть на стуле в конторе твоего отца.

Он требовал от нее слишком многого. Но таков Блейк. Настойчивый. Властный. Или все, или ничего. И в конце концов, видя слезы матери и слыша ее постоянные упреки в том, что ее упрямство дурно сказывается на здоровье отца, девушка расторгла помолвку. А через два дня они с семьей уже плыли в Южную Африку.

Удивительно. Как больно бывает вспоминать прошлое, хотя прошло уже четыре года. «Но теперь-то все позади, — убеждала себя девушка, — далеко, далеко позади». Она случайно оказалась в схожей ситуации и окружении, и лишь поэтому память перенесла ее назад, а сердце сжалось от прежней тоски и печали.

Теперь Ровена и сама чувствовала, что промокла до нитки. Давно пора спуститься в каюту. Девушка оторвалась от поручней и замерла словно каменная. По правому борту мерно прогуливались двое мужчин. Без шляп, в плащах от «Барбери», они едва ли отличались от остальных пассажиров мужского пола, разве что один был коренастым и рыжим, а другой — высоким брюнетом.

«Чудно, — подумала Ровена, — только что я вспоминала Блейка, и вот уже мне кажется, что я вижу его здесь, на корабле».

Конечно же незнакомец не был Блейком. Когда он повернулся к собеседнику и девушка разглядела его в профиль, все сомнения улетучились, это оказался совершенно другой человек.

Найти каюту было не так уж просто. Коридоры на корабле похожи как две капли воды. Спасибо вежливому стюарду, подсказал дорогу.

Каюта удобно располагалась посредине корабля и имела бортовой иллюминатор. Ровена быстро скинула мокрое пальто и расчесала золотистые, как мед, блестящие волосы. Луиза еще не появлялась. На обеих кроватях в беспорядке валялись шляпки, пальто, книги и журналы. Туфли были разбросаны по полу. Все говорило о том, что Луизу нельзя причислить к аккуратным соседкам. Недолго думая Ровена принялась развешивать пальто и раскладывать книги по полкам. Пшеничного цвета твидовый пиджачок, вне всякого сомнения, принадлежал леди Вудсон. Луиза, должно быть, взяла его по ошибке. На мгновение девушка задумалась. Ведь он может понадобиться леди Вудсон. Лучше всего отнести его к ней в каюту.

Вудсоны располагались на нижней прогулочной палубе. Когда Ровена подошла и постучала в дверь, то с удивлением услышала голос самой леди Вудсон: «Войдите!»

— Я принесла ваш пиджак. Он по ошибке оказался у нас в каюте.

— Дорогая, как мило с твоей стороны, — поворачиваясь спиной к туалетному столику, за которым сидела, проворковала леди Вудсон. — А я-то думала, куда он подевался. Позже я его надену. Положи туда, — махнула она рукой и томно спросила: — Ты довольна каютой?

— Очень. Она как раз посредине корабля, так что мы совсем не почувствуем качки.

Леди Вудсон внимательно изучала ногти.

— Надеюсь, ты хорошо переносишь плавание. К сожалению, Луиза не очень.

— А я довольно хорошо. — Девушка засмеялась. — Спасибо… спасибо, что пригласили меня. Я очень благодарна вам и сэру Чарльзу за щедрость.

Леди Вудсон беззаботно передернула плечами под скромным серым пиджачком, который, впрочем, стоил немалых денег.