Времён крутая соль [сборник] - [12]
Из лиры извлекает звон.
2009
«Синева с голубизной …»
Синева с голубизной,
Облака вдали.
Не хочу я в мир иной
Уходить с земли.
Говорит со мной волна
И молчит валун.
Знает он, что жизнь одна,
Даром что молчун.
А волна всегда жива,
Всё ей нипочём.
И о чём её слова?
Не понять, о чём.
2009
«Луна ушла за склоны гор …»
Луна ушла за склоны гор.
Распелось утро, ночь пропала,
И голубой небес простор
Затрепетал светло и ало.
А как темнело всё вокруг,
Как звёзды вздрагивали резко,
И был пронизан их испуг
Огнём невиданного блеска.
Внезапно выплыла луна,
И город ожил вновь мгновенно.
Но не погасла ни одна
Звезда во глубине Вселенной.
2010
«Там звезда в глубине небосвода …»
Там звезда в глубине небосвода —
Позывные Вселенной в ночи.
Понимаю и без перевода
Все слова, хоть не ведаю, чьи.
Этот пламень, пронзающий бездны,
Неумолчно со мной говорит,
Сквозь времён тёмный скрежет беззвездный,
Он прорвался в ночи и горит.
Может быть, я последний на свете,
Кто услышал небесную речь —
Позывные вселенские эти,
Чьё задание — предостеречь.
2010
«Не угадаешь в дымке синей …»
Не угадаешь в дымке синей
Дневной дымящейся жары,
В дрожащем небе ломких линий
Слепящей призрачной игры,
Затихшей тишины усталой
И раскалённого песка,
И под платаном тени малой,
Чья благосклонность велика.
2011
«День медлил всё. Дождь силы собирал …»
День медлил всё. Дождь силы собирал,
Среди деревьев ветер пробирался,
Дрожали листья. Облаков развал,
Вдруг потемнев, грозе на милость сдался.
Она уж на подходе. Красный знак
Размашисто и ярко прочертила,
Как подпись высших сил:
«Да будет так!»
И я свидетельствую — это было.
2011
«До чего тишина зеркальна …»
До чего тишина зеркальна…
На речное дно залегло
Небо облачно и прощально —
Меркнет, меркнет реки стекло.
Холод утренний обжигает
Блеском солнечного луча,
Лето в осень перебегает,
Желтизною первой горча.
2011
«Ещё не осень. Как сквозь сон …»
Ещё не осень.
Как сквозь сон
Проблескивает паутина,
Ветра шумят со всех сторон.
Лист вспыхнул — где ж тому причина?
Не подпускает календарь?
Напрасна словарей забота?
И сколько в памяти ни шарь —
Не осень, нет?
Иное что-то.
2005
«Шатался шалый дождь в лесу …»
Шатался шалый дождь в лесу,
И листья вздрагивали дружно,
Когда, сминая их красу,
Стучал по ним. И лужи лужно
(а как ещё?) дрожали враз.
Кусты метались с перепугу,
А дождь, как будто напоказ,
Гудел, шумел, ходил по кругу.
2012
«Осень замедленней …»
Осень замедленней,
Меньше всё сведений,
Певчих, порхающих,
В небе летающих,
Тропами вязкими,
Травами тряскими
Выйдем куда-нибудь,
Господи, с нами будь.
Как не отчаяться —
Осень кончается.
2004
«Облаков собирается стая …»
Облаков собирается стая,
Загораживая синеву…
Осень, осень, весь век тебя зная,
И зову тебя и не зову.
Но тебе и не надобно зова,
Хмурь рассеется, солнце взойдёт,
И всё золото мира земного
Явишь нам от великих щедрот.
А потом нищета, прозябанье —
И школяр на примере таком
Про сложенье и про вычитанье
Всё поймёт, посмотревши кругом.
2009
«В себя вбирая тишину …»
В себя вбирая тишину,
Плывущую невесть откуда —
Бреду. То на небо взгляну,
То вспомню что-то, то забуду.
А лес, разбросанный кругом,
Живёт своей судьбой всегдашней,
Не занят он грядущим днём,
Не ведает про день вчерашний.
О чём-то небу шепчет вдруг,
На миг молчанье обрывая,
К нему вздымая тыщу рук
С мольбою, как толпа людская.
2011
«Полуосени, полузимы …»
Полуосени, полузимы,
Где ни глянь, порассыпаны крохи,
Клочья жёлтой торчат бахромы,
Белой мякоти ахи и охи.
А в канаве то скудный ледок,
То продрогнувшей лужи останки
Ловят дальних небес холодок,
Палый лист заманив для приманки.
И внезапно темнеет с утра,
Так внезапно, что не примечаешь.
И не знаешь, какая пора
На дворе, и ответа не чаешь.
2009
«Замаячила осень повсюду …»
Замаячила осень повсюду,
Разноцветной дразня бахромой.
Палых листьев взметённую груду
Гонит ветер, как дворник метлой.
И хоть помню от слова до слова
То, что будет и очередь чья,
Мне анапест является снова,
Заклинанья свои бормоча.
Словно листьев и ветра смятенье
Сочинил и назвал он своим
Самой первой порою осенней,
Когда не было вёсен и зим.
2009
«Одиннадцатого октября …»
Одиннадцатого октября
Что стало с осенью, ей Богу?
Смешно. Листок календаря
Все листья сбросил на дорогу.
Дождя и ветра крутоверть
Ломилась, наводила страху,
Тяжёлая нависла твердь,
Грозя обрушиться с размаху.
Не умолкая, длился гул
Всё ближе, ближе, откровенней,
Огромен был стихий разгул
В день единиц, в тот день осенний.
2010
«Ноябрь в ноябре …»
Ноябрь в ноябре
Не короток, не длинен.
И в зимней той поре
Нисколько не повинен.
Он с осенью вдвоём
Не друг ни льду, ни снегу,
В туманный окоём
Упёрся он с разбегу.
А что ручей замёрз,
Трава поникла зябко,
И гол берёзы торс,
На пне белеет шапка,
Что иней пал с утра,
Тропинка серебрится —
Природа-то хитра.
Затейница, шутница.
2007
«Наступает околозимье …»
Наступает околозимье,
Что-то чудится в бледном дыме
Застывающих облаков,
По земле вороньё шагает,
Мелкий дождь лесок настигает,
Расшумится — и был таков.
Но ни инея нет, ни льдинки,
Мокрый лист на мокром ботинке
Угнездился и не разъять,
Так и бродим с осенью вместе.
От зимы ожидаем вести,
И тревоги нам не унять…
2009
«К тревогам ноября …»
К тревогам ноября
Душе не привыкать,
Как пасмурна заря,
Черна воронья рать,
Как мглисто в глубине
Обобранных берёз,
«Горесть неизреченная» — одиннадцатая книга поэта Анатолия Бергера и вторая книга его жены — театроведа и журналиста Елены Фроловой. 15 мая 1959 года, через три месяца после свадьбы Бергер был арестован и осуждён за свои произведения по статье 70 УК РСФСР на 4 года лагеря и 2 ссылки. В этой книге нашёл отражение «личный ГУЛАГ» поэта — рассказы и воспоминания о подавлении в стране всего живого и науке выживания. Судьбы, судьбы. Солагерники, грузчики из сибирского посёлка Курагино. Живыми мазками на страницах запечатлены картины детства и юности, жизнь после срока, с новым «сроком» — запретом на печатание.
Первая книга Анатолия Бергера «Подсудимые песни» вышла в 1990 году. До перестройки имя поэта, осужденного в 1969 году за свои произведения по статье 70 УК РСФСР (за антисоветскую пропаганду и агитацию), было под запретом. «Продрогшие созвездия» — двенадцатая книга Бергера. Здесь избранные стихи — начиная с шестидесятых годов и до наших дней (по десятилетьям), проза — рассказы, воспоминания, маленькая повесть «Стрелы огненные» о любви Владислава Ходасевича и Нины Берберовой, «Внезапные заметки». Пьесы — «Моралите об Орфее» написана в 1968 году, действие в ней перенесено из античности в средние века, где певца, естественно, арестовали, а кэгэбисты шестидесятых годов двадцатого столетия сочли это аллюзией на наши дни и, также естественно, включили «Моралите» в «состав преступления», вторая пьеса «Посмертная ремарка» написана уже в девяностые, в ней поэт, рассматривая версию об авторстве шекспировских произведений, подымает навсегда злободневную тему — об авторстве и самозванстве.
«Состав преступления» — девятая книга поэта Анатолия Бергера. В ней собрана его проза — о тюрьме, лагерях, этапе, сибирской ссылке конца шестидесятых-семидесятых годов прошлого века, о пути, которым довелось пройти: в 1969 году за свои произведения Анатолий Бергер был осужден по статье 70 УК РСФСР за антисоветскую агитацию и пропаганду на 4 года лагеря и 2 года ссылки. Воспоминания поэта дополняют мемуары его жены — журналиста и театроведа Елены Фроловой по другую сторону колючей проволоки.
«…Стихи Бергера разнообразны и по «состоянию минуты», и по тематике. Нет болезненного сосредоточения души на обиде — чувства поэта на воле. Об этом говорят многочисленные пейзажи, видения прошлых веков, лирические моменты. Постоянна — молитва о России, стране тиранов и мучеников, стране векового «гордого терпения» и мужественного противления временщикам. 6 лет неволи — утрат и сожалений не перечесть. Но благо тому, кто собственным страданием причастился Страданию Родины…».