Врата скорби. Часть 2 - [79]

Он просто был британским подростком вдали от метрополии, в огромной и загадочной стране…

Сегодня – была пятница, джума. Здесь – выходной день не воскресение, как во всей империи, а пятница. И это значило, что они с отцом – сегодня поедут на рыбалку…

Он завел будильник на час раньше, чтобы не опоздать. Когда он прозвенел – Гордон моментально прихлопнул его, выбрался из кровати, включил свет – ночнушку и надел первым делом тапки. В Карачи – дома обязательно нужно было ходить в обуви – это Восток, и ночью в дом может забраться всякая мерзость… даже змея. Змеи к ним не собирались, но как то раз он наступил на ядовитую сороконожку, невесть как пробравшуюся в дом. Потом долго лечился…

Рефрижератор – тяжело пыхтел – они были одними из первых в городе, кто купил настоящий рефрижератор.[95] Оттуда – он достал блюдо, которое готовила им их домработница, миссис Калги. Это была странная, но очень вкусная смесь из скисшего молока, разведенного водой, с кусочками соленого творога и большим количеством зелени. Она очень хорошо охлаждала в жару и заодно перебивала аппетит.

Когда он поставил миску на стол и начал искать ложку, стараясь не нашуметь – через витражное окно послышались протяжные, певучие звуки незнакомого, но завораживающего напева…

Аллаху акбару, Аллаху акбару,

Аллаху акбару, Аллаху акбару

Ашхаду аль ля иляха илля-л-Лаху,

Ашхаду аль ля иляха илля-л-Лаху

Ашхаду анна Мухаммадар-расулю-л-Лахи,

Ашхаду анна Мухаммадар-расулю-л-Лахи,

Хаййя алас-саляти, Хаййя алас-саляти

Хаййя алаль-фаляхи, Хаййя алаль-фаляхи

Кад камат ас-саляту, Кад камат ас-саляту

Аллаху акбару, Аллаху акбару.

Ля иляха илля-л-Лаху.

Это была икама, призыв к молитве, но несколько другой, не намаз, каким обычно мусульман призывают стать на молитву. Первый намаз – намаз аль-фаджр совершается, как только на горизонте показывается тонюсенькая полоска ослепительно белого света нового дня. Мама всегда ворчала, что своими азанами не дают спать – но отец говорил, что надо уважать чужую веру, если эти люди не умышляют и не делают ничего плохого…

Когда миска была уже пуста – на кухню уже заглянул отец к своей старой, полотняной куртке. Гордон соскочил со стула – еще год назад он был ему высоковат, но сейчас он вытянулся и сильно…

– Па…

– Доброе утро. Готов?

– Готов, па. Доброе утро.

– А вещи?

Гордон со счастливым видом показал на скаутский рюкзачок – подарок матери на прошлый день рождения.

– Тогда выбирайся из дома и не шуми. Мама еще спит…

Отец – ездил на Хамбере, большой и неприхотливой машине, которая стояла относительно недорого, и которой по слухам пользовался сам мистер Черчилль. Мама еще спала – и потому они выкатили ее на руках из гаража, благо гараж шел под горку. К мечети – спешили люди, некоторые уважительно здоровались с судьей, называя его "кади" и "эфенди". Некоторые приговоры – гремели не только в замкнутом мирке британской общины в Карачи, но и в бескрайнем людском море, в наскоро отстроенных барачных пригородах, где собирались сошедшие с земли крестьяне, пришедшие наниматься на огромные, строящиеся заводы. Говорили о том, что есть среди англизов и те, кто судит по чести. А потому не все они заслуживают смерти…

Они выкатили машину на руках, после чего отец прокатил ее немного и завел. Махнул рукой – садись, мол. Вспоминая потом этот день… Гордон с трудом сдерживал себя. Этот день – был самым счастливым днем в его поганой жизни, только он сам этого еще не знал…

Машина катилась по улицам Карачи, полупустым, потому что еще было рано. Где-то там, в болотах – зарождалось ослепительно яркое солнце, готовое испепелить землю своим гневным зноем. Лавочники – индусы и армяне, которые не молились Аллаху – открывали свои лавки, с грохотом отмыкая железные ставни. В обычные они – в это время ревели гудки заводов, но сегодня было тихо. Потому что джума. Пятница.

Они приехали в порт, оставив машину на стоянке, где оставляли машины владельцы дорогих яхт – рядом с каким-то Роллсом с заказным кузовом Маллинера тридцатых годов. Несмотря на ужасающую нищету – Индостан был едва ли не главным заказчиком фирмы из Крю, графство Чешир, а в Бомбее Роллс-Ройсов было больше, чем в любом другом городе мира. Англичане, попадая сюда, забывали о пристойности и начинали соревноваться с магараджами в выставлении богатства напоказ. Те же заказывали машины со старомодными деревянными кузовами, инкрустированными золотом и драгоценными камнями – и это в то время, когда на улицах умирали от голода люди.

Папа говорил, что это плохо, и рано или поздно – всем им это сильно аукнется. Гордон верил ему – он знал, что папа всегда знает, как надо.

Они прошли по сходням мимо пришвартованного ряда яхт. Их яхта – была одна из самых маленьких – тем не менее, на ней был маленький остиновский движок, переделанный под яхту, две каюты и ледник для рыбы…

– Давай сюда.

– Па, я сам…

Отец быстро подготовил яхту к отплытию. Гордон внимательно наблюдал – когда-нибудь, он и сам будет так делать, показывая своему сыну, как правильно управляться с яхтой. Наверное, даже яхта будет та же самая – она сделана из какого-то местного дерева, которое растет в джунглях и совсем не гниет.