Возвратный тоталитаризм. Том 1 - [180]
Таблица 110.2
Как вы полагаете, включение стран Балтии (Литвы, Латвии, Эстонии) в состав СССР в 1940 году было добровольным изъявлением народов или оно происходило под давлением СССР и тайного сговора Сталина и Гитлера?
N=1600. В % к числу опрошенных.
Эти изменения явно происходили под сильнейшим влиянием пропаганды, затрагивавшим в первую очередь молодежь. Кремлевские лидеры открыто настаивали на официальной версии вопреки массовым сомнениям и чувству неловкости из-за явной неправды (об этом косвенно говорит рост затруднившихся с ответом). При более прямой формулировке подсказки в 2006 году (согласны ли опрошенные с тем, что «страны Балтии подверглись оккупации советскими войсками»), массовая реакция была преимущественно негативной: только 15 % опрошенных согласились с таким суждением, не согласны были 68 %. В данном случае очевидно воздействие «лобовой» и оценочной формулировки вопроса. Ключевым здесь оказывается слово «оккупационный», на которое реагирует массовое сознание, не допускающее отрицательных коннотаций по отношению к комплексу значений «советские войска» или «советская политика». Характерно, что данный опрос проходил, как уже показано, между двумя другими, в которых скрытое признание этой оккупации высказала большая часть опрошенных, нежели количество отрицающих этот факт – 46 и 38 % соответственно (табл. 110.2).
Отрицание исторических фактов облегчается созданием общей конфронтационной обстановки – искусственно раздутым в СМИ скандалом с «Бронзовым солдатом», подкрепленным манифестациями «Наших», получивших большую телевизионную аудиторию, и общей атмосферой «Наших бьют!». В том, что русскоязычное население стран Балтии «живет плохо», уверены 78 % опрошенных. 77 % россиян считают, что права русскоязычного меньшинства нарушаются, и этот вопрос должен быть предметом беспокойства международного сообщества и России (что это внутреннее дело Латвии или Эстонии, полагали всего 13 %). При этом бывали когда-нибудь в Прибалтике лишь 17 % россиян, то есть основания для такой уверенности получены исключительно из СМИ. Дружественно настроенными к России Латвию, Эстонию и Литву считают лишь 0,5–1,5 %. Не доверяют руководству этих стран 62 %. От 28 до 30 % опрошенных в 2005–2008 годах полагали, что для России «вступление Латвии в НАТО» представляет собой «большую угрозу» («небольшой» эту угрозу считают примерно столько же – от 29 до 34 %). При этом значительная часть россиян, гораздо большая, чем только что указанная, сознавали, что вступление Латвии, Литвы и Эстонии в НАТО будет способствовать безопасности этих стран: 44 против 34 %, которые придерживались противоположного мнения (2003 год). Иначе говоря, относительное большинство россиян косвенно признавало опасность для этих стран, исходящую от нынешней России.
Таблица 111.2
В какой степени вы согласились бы с высказыванием: Россия должна извиниться за советскую оккупацию стран Балтии во Второй мировой войне?
Таблица 112.2
Тема связана с высылкой части населения балтийских республик в другие части Советского Союза после Второй мировой войны, когда Сталин был еще у власти. Какое из следующих утверждений наиболее точно соответствует вашему представлению об этих событиях?
N = 1016, молодежное исследование.
Обратим особое внимание на цифры молодежного опроса 2009 года (табл. 112.2): 61 % ничего не знают об этом и не в состоянии дать моральную оценку этим событиям, не ставшим для историческими фактами; 29 % признают это суждения за фактические, однако большая часть из них (20 %) явно занижает число жертв этой политики; 10 % отрицают истинность этих утверждений.
Те же самые реакции мы наблюдаем в отношении ко всему комплексу вопросов, связанных с признанием ответственности советских властей за расстрел польских офицеров в Катыни и других лагерях, по отношению к украинской теме голодомора, насилию против гражданского населения и мародерству солдат Красной Армии в 1945 году на занятых при наступлении территориях других стран, прежде всего Восточной Пруссии. Раздвоенность массового сознания людей при репрессивном режиме (противоречие между идентификацией со страной, неотделимой от режима, и подавляемым смутным пониманием его преступности и в какой-то степени необходимости разделять ответственность и коллективную вину перед собственным народом и народами других стран) парализует атомизированного и дезориентированного частного человека. То, что «маленький человек» не остается в неведении относительно прошлого, проступает в прожективных вопросах (например, о том, что думают «другие» относительно российских героев и вождей). Как видим из распределения ответов (табл. 113.2), лишь 10–16 % настаивают на оценке Сталина как «отца и учителя» всех народов, 40–50 % совершенно недвусмысленно заявляют, что другие страны и народы знают об отрицательном образе Сталина, остальные (от 43 до 39 %) уходят от ответа или прячутся в варианты «другим нет делам до Сталина и наших проблем».
