Возвращение Воланда или Новая дьяволиада - [38]

Вам когда-нибудь встречались люди, способные разламывать грецкие орехи, зажав по одному в кулак? Или готовые в одиночку вытащить из непролазной грязи засевшего «жигуленка»? А между тем, они спокойно живут среди нас. Один из них Самопалов. Не просто младший научный сотрудник, но еще и мастер спорта по штанге. Пусть не заслуженный, не международного класса, но мастер спорта.

А сейчас Самопалов лежал, погрузившись носом в пыль, а блондинистый проверялыцик пропусков, на вид не такой уж крепыш, без всяких церемоний заламывал ему руки за спину.

– Я ему – ваш пропуск, а он – пшел отсюдова! – громко возмущался старик Охромеев.

– Ваш сотрудник? – спросил блондинистый, расправившийся с нашей гордостью в области физкультуры и спорта.

– Наш! – подтвердил Фуркасов.

Но сразу он Самопалова не выпустил. Прежде переглянулся с одним из своих коллег, видимо, начальником или командиром. Только когда тот кивнул, поднялся и стал отряхивать пыль с брюк.

Фуркасов отвел Самопалова в сторону и принялся его отчитывать за более чем легкомысленное поведение.

На следующий день Самопалов подошел ко мне и произнес такую речь:

– Ты думаешь, он сильнее меня? Да я его одной левой, если по-честному! – Он… (нецензурное существительное) … приемчик применил, каратист… (нецензурное прилагательное). А если без приемчиков, я эту… (нецензурное существительное плюс глагол)… как делать нечего!

Я выразил полное с ним согласие. Безусловно, он попался на приемчик, которыми владеют все блондинистые. Лучше с ними не связываться.

Время шло, а высокий гость все не ехал. Самопалов прилег на траве и моментально заснул, продемонстрировав необыкновенную крепость нервной системы. Согласитесь, человека только что изваляли в пыли, заламывали ему руки, а он спит себе, словно младенец. Блондинистые разгуливали по полигону. Бур-Сакеев и Фуркасов расположились в креслах под навесом и тихо беседовали. Привожу часть их беседы, то, что мне удалось услышать.

Фуркасов. Что конгресс?

Бур-Сакеев. Полный порядок.

Фуркасов. Культурная программа?

Бур-Сакеев. На этот раз скромненькая. Катанье на яхтах. Экскурсия на мулах в горы. Прием а-ля фуршет.

Фуркасов. Как был встречен ваш доклад?

Бур-Сакеев. Небывалый фурор. Публика неистовствовала. Репортеры посходили с ума. Заперся от них в номере. Один пролез через камин. Выскочил оттуда весь в саже…

Разомлевши от жары, я тоже вздремнул, пристроившись на контейнере с кузнечиками. Когда проснулся, беседа продолжалась, но речь шла о другой зарубежной поездке.

Бур-Сакеев. …а угощение было чисто галапагосское. На первое супец из акульих плавников, на второе мясо морской черепахи, запеченное с молодыми побегами бамбука…

– Едут! – негромко, но внятно произнес начальник над блондинистыми. Я заметил у него портативную рацию. Тотчас одна часть его команды замерла на постах внутри полигона, остальные бегом кинулись к воротам. Бур-Сакеев с Фуркасовым тоже заторопились туда, одергивая пиджаки и поправляя распущенные завязки галстуков. Я увязался за ними.

К полигону приближался кортеж машин. Впереди гаишный «мерседес» с мигалкой на крыше. За «мерседесом» черная «Волга» со множеством антенн. Наконец правительственный «ЗИЛ». За ним еще великое множество «Волг».

Кортеж подъехал. Из «ЗИЛа», из передней правой дверцы, стремительно выскочил еще один, последний по счету блондинистый. (Господи! Сколько же их всего!) Он отворил правую заднюю дверцу и остался стоять, ее придерживая. Из двери, сначала ноги, затем остальное, выбрался плотный, кряжистый мужчина в возрасте. Лицо его мне показалось знакомым. Он часто появлялся II телевизоре, в программе «Время», в других программах. Указать точный его пост не берусь. Я вечно пугаюсь в нашем государственном и партийном руководстве. Единственное, что могу сообщить, – присутствующие обращались к нему – «Евграф Сысоич».

Из «Волг» повылезали, как обычно пишут в прессе, «представители министерств и ведомств». Все как на подбор солидные и мордатые. Из одной «Волги» два юных очкарика извлекли наше академическое начальство, старенького академика-секретаря, и повели под руки. Бур-Сакеев изобразил на лице радостную улыбку и приблизился к Евграфу Сысоичу. Того уже успели взять в кольцо наружные блондинистые. На мгновение кольцо разомкнулось и пропустило внутрь профессора. Фуркасов остался поодаль, меня же черт дернул устремиться за Бур-Сакеевым. И тут же я взвыл от боли. Один из блондинистых как бы невзначай наступил мне на ногу. Вот еще какие у них приемчики!

Вокруг Евграфа Сысоича юлой завертелся лысоватый референт в дымчатых очках. Он и представил профессора.

– Товарищ Бур-Сакеев Ксаверий Игоревич, – произнес он, заглянувши в раскрытый блокнот.

– Как-как? – удивленно и даже, как мне показалось, испуганно переспросил Евграф Сысоич.

Референт повторил.

– Вы что же, еврейской национальности будете? – спросил Евграф Сысоич, протягивая тем не менее руку.

– Что вы! -запротестовал профессор. – Я чистокровный русак.

– Я так, к слову пришлось. – Евграф Сысоич обвел присутствующих озорным взглядом. Лица у всех просветлели, а у иных сделались просто умильными. – По мне хучь турок, – развил свою мысль высокий гость.- Ничего страшного!