Возвращение - [18]

Weil starts to explain how Soldiers' Councils have already been set up in a number of the regiments.	Вайль сообщает, что во многих полках образованы советы солдатских депутатов.
The officers are not the leaders any more. Many of them have even had their shoulder-straps ripped off.	Офицерам больше не подчиняются, с них срывают погоны.
He would have us set up a Soldiers' Council too. But he does not get much encouragement.	Он предлагает образовать у нас такой же совет, но не находит отклика.
We don't want to set up anything any more.	Мы не желаем ничего организовывать.
All we want is to get home.	Мы хотим домой.
And we can do that quite well as we are.	А домой доберемся и так.
In the end we elect three representatives: Adolf Bethke, Weil and Ludwig Breyer.	В конце концов мы все-таки выбираем трех уполномоченных: Адольфа Бетке, Макса Вайля и Людвига Брайера.
Weil wants Ludwig to take down his shoulder-straps.	Вайль требует, чтобы Людвиг снял погоны.
"Here-" says Ludwig wearily, lightly smoothing his forehead.	-Видно, у тебя не все дома... - устало говорит Людвиг и пальцем стучит себе по лбу.
But Bethke shoves Weil back.	Бетке отстраняет Вайля.
"Ludwig belongs to us," he says curtly.	- Брайер - свой парень, - коротко говорит он.
Breyer came to our company as a volunteer and was afterwards given a commission.	Брайер пришел в нашу часть добровольцем и уже на фронте был произведен в офицеры.
It is not only with Trosske, Homeyer, Broger and me that he talks familiarly-that goes without saying, of course, we were former schoolfellows-but, when no other officer is about, he is the same with all his old mates in the ranks.	Он на "ты" не только с нами - с Троске, Хомайером, Брегером и со мной (это естественно - мы однокашники), но и со старшими солдатами, когда поблизости нет никого из офицеров.
And his credit stands high in consequence.	И это ставится ему в большую заслугу.
"Well, Heel then," insists Weil.	- Ну, а Хеель? - упорствует Вайль.

That is easier to understand.	Это нам понятнее.
Weil has often been ridiculed by Heel-what wonder than if he now means to savour his triumph.	Хеель частенько придирался к Вайлю, и неудивительно, что Вайлю хочется теперь насладиться своим торжеством.
That, we feel, is no business of ours.	Нам-то на это наплевать.
Heel was rather harsh, it is true, but he did go for them; he was always up and coming where there was trouble.	Хеель бывал, правда, резок, но он всегда рвался в бой, точно Блюхер, и держался молодцом.
And a soldier gives credit for that.	Солдат такие вещи ценит.
"Well, you can ask him, of course," says Bethke.	- А ты сходи, поговори с ним, - говорит Бетке.
"But take a few bandages along with you," Tjaden calls after him.	- Да не забудь захватить с собой бинтов и ваты! -кричит вдогонку Тьяден.
The event takes a different turn, however.	Но дело оборачивается иначе.
Heel issues from the office just as Weil is about to enter.	Хеель как раз выходит из конторы, когда Вайль собирается туда войти.
He has some message-forms in his hand.	В руках у Хееля несколько печатных листков.
He points to them.	Он указывает на них Максу.
"You're right," he says to Max.	- Все верно, - произносит он.
Weil begins to speak.	Вайль заговорил.
When he comes to the question of the shoulder-straps, Heel makes a swift movement.	Когда он упомянул о погонах, Хеель вскинулся.
For an instant we imagine there is going to be a stand-up fight, but to our astonishment the company commander merely says abruptly:	Мы уверены, что скандал вот-вот разразится, но ротный, к нашему удивлению, говорит:
"Quite so!"	- Вы правы.
Then turning to Ludwig he lays a hand on his shoulder.	Он подходит к Людвигу и кладет ему руку на плечо:
"You don't understand, perhaps, Breyer?	- Вам, Брайер, пожалуй, не понять этого.
A private's tunic, that's the idea.	Солдатская шинель - теперь это все.
The other is finished with now."	Остальное было, да сплыло.
No one utters a word.	Никто из нас не проронил ни слова.
This is not the Heel that we know -the man who would go on patrol at night armed with nothing but a walking-stick, whom everyone regarded as bullet-proof.	Это не тот Хеель, которого мы знаем, который ночью выходил на дозор с одной только тростью и считался у нас заговоренным от пуль.
This man is hard put to it just to stand up and speak.	Человек, стоящий перед нами, говорит с трудом и едва держится на ногах.
This evening as I lay already asleep, I was roused by sounds of whispering.	Поздно вечером, когда я уже сплю, меня будит шепот.
"You're pulling my leg," I hear Kosole say.	-Ты спятил, - слышу я голос Козоле.

"Fact," persists Willy. "You come and see."	- Уверяю тебя, - возражает Вилли. - Пойди сам посмотри.
They get up hastily and go out into the yard.	Они как сумасшедшие вскакивают и выходят во двор.
I follow them.	Я - за ними.
There is a light in the office, so that is is possible to see inside.	В конторе свет. Видно все, что там делается.
Heel is seated at the table.	Хеель сидит у стола.
His blue officer's jacket, the litejka, is lying before him.	Перед ним - его китель.
The shoulder-straps have gone.	Погонов нет.
He is wearing a private's tunic.