Возвращение - [12]

They pour on through the avenues of trees like a broad river, and the restless glitter of their weapons plays over them.	Широкой рекой движутся меж деревьями их колонны, и над ними зыбью пробегает беспокойное поблескиванье оружия.
But around them he the quiet fields, and the tree-tops in their autumnal colours tower solemn and unconcerned above the oncoming flood.	А вокруг - тихие поля, и деревья в осеннем уборе спокойно и безучастно поднимают свои верхушки над стремительным потоком.
We stopped the night in a little village.	Ночь мы провели в небольшой деревне.
Behind the houses in which we billeted flows a stream lined with willows.	За домами, в которых нас расквартировали, течет ручей, обсаженный ивами.
A narrow path rims beside it.	Вдоль ручья вьется узкая тропинка.
One behind another in a long file we follow it.	Поодиночке, гуськом, растянувшись длинной лентой, тянемся мы по ее изгибам.
Kosole is in front.	Козоле - впереди.
Behind him runs Wolf, the company mascot, and sniffs at his haversack.	Рядом с ним бежит, обнюхивая его хлебный мешок, Волк, любимец нашей роты.
Suddenly at the cross road, where the path opens into the high road, Ferdinand springs back.	Вдруг, на перекрестке, там, где тропинка вливается в шоссе, Фердинанд бросается назад:
"Lookout!"	- Внимание!
On the instant our rifles are up and we scatter.	Вмиг ружья наготове, и мы рассыпаемся в разные стороны.
Kosole crouches in the ditch by the roadside ready to fire; Jupp and Trosske duck, and spy out from behind a clump of elders; Willy Homeyer tugs at his hand-grenade belt; even our wounded are ready for fight.	Козоле, готовый открыть огонь, залег в придорожной канаве. Юпп и Троске, озираясь, притаились за кустом, Вилли Хомайер стремительно срывает с пояса ручные гранаты, и даже наши раненые приготовились к бою.
Along the road are coming a few Americans. They are laughing and talking together.	По шоссе, болтая и смеясь, идут американцы.
It is an advance patrol that has overtaken us.	Это догнал нас их передовой отряд.
Adolf Bethke alone has remained unperturbed.	Адольф Бетке единственный остался на ногах.
He advances calmly a few paces clear of the cover.	Он спокойно покидает укрытие и выходит на дорогу.

Kosole gets up again.	Козоле поднимается.
The rest of us recover ourselves also, and embarrassed and sheepish, readjust our belts and our rifle-slings-for, of course, fighting has ceased some days now.	Все остальные тоже опомнились, смущенно и неловко оправляют на себе пояса и ремни винтовок, - ведь уже несколько дней, как война кончилась.
At sight of us the Americans halt suddenly.	Увидев нас, американцы в изумлении останавливаются.
Their talk stops.	Разговоры обрываются.
Slowly they approach.	Американские солдаты медленно приближаются.
We retire against a shed to cover our backs, and wait.	Мы пятимся к какому-то сараю, чтобы иметь прикрытый тыл, и выжидаем.
The wounded men we place in the middle.	Раненых берем в середину.
After a minute's silence an American, tall as a tree, steps out from the group, stands before us and, beckoning, greets us.	С минуту длится молчание, затем от группы американцев отделяется долговязый парень и машет нам:
"Hullo, Kamerad!"	- Алло, камрад!
Adolf Bethke raises his hand in like manner.	Адольф Бетке тоже поднимает руку:
"Kamerad!"	- Алло!
The tension relaxes.	Напряжение спадает.
The Americans advance.	Американцы подходят вплотную.
A moment later and we are surrounded by them-Hitherto we have seen them so closely only when they were either prisoners or dead.	Еще мгновение, и они окружают нас. До сих пор мы видели их вблизи лишь пленными или мертвыми.
It is a strange moment.	Странный миг.
We gaze at them in silence.	Молча смотрим мы на американцев.
They stand about us in a semicircle, fine, powerful fellows; clearly they have always had plenty to eat.	Они стоят полукругом, все как один рослые, крепкие; сразу видно, что еды у них всегда было вдоволь.
They are all young; not one of them is nearly so old as Adolf Bethke or Ferdinand Kosole-and they are not our oldest by a long chalk.	Все молоды - никто из них по возрасту даже не приближается к Адольфу Бетке или Фердинанду Козоле, а они ведь у нас еще далеко не самые старшие.
On the other hand none is so young as Albert Trosske or Karl Br?ger-and they are by no means the youngest of us.	Но нет среди них и таких юных, как Альберт Троске или Карл Брегер, а они ведь у нас еще не самые молодые.
They are wearing new uniforms and greatcoats; their boots are water-tight and fit well; their rifles are good and their pouches full of ammunition.	На американцах новое обмундирование, ботинки их из непромокаемой кожи и пригнаны по ноге, оружие хорошего качества, ранцы полны боевых припасов.
They are all fresh and unused.	У всех свежий, бодрый вид.
Compared to these fellows we are a perfect band of robbers.	По сравнению с ними мы настоящая банда разбойников.

Our uniforms are bleached with the mud of years, with the rains of the Argonnes, the chalk of Champagne, the bog waters of Flanders; our greatcoats ragged and torn by barbed-wire, shell-splinters and shrapnel, cobbled with crude stitches, stiff with clay and in some instances even with blood; our boots broken, our rifles worn out, our ammunition almost at an end; we are all of us dirty, all alike gone to wrack, all weary.