Возраст дожития - [88]

– Это кто тебя так принимал? Уж не я ли? – с улыбкой спросил подошедший Федор.

– Да вот папа твой рассказывает мне, что он никуда не годился как муж, а я почему-то не верю.

– Правильно делаешь, врет он все, лучшего отца для меня и мужа для мамы не было. А давай лучше о нас поговорим.

– Мы с Олегом Петровичем уже поговорили, он хочет нас поженить.

– Так в чем дело? Давай прямо завтра и подадим заявление. «Вы привлекательны, я чертовски привлекателен, зачем время зря терять?»

– Ну тебя, вечно ты смеешься! – лукаво улыбнулась Александра.

– Я серьезно, правда, зачем нам ходить вокруг да около. Давай, Саш!

– Одно условие, но оно обязательно: и ты, и Олег Петрович будете звать меня Шуриком. Я привыкла к этому имени и ни за что его не отдам вам.

– На все согласен, только давай тогда побыстрее распишемся, и учти, я не сильно от отца отличаюсь. Если буду все забывать, чур, не обижаться, просто напоминай о днях рождения, свадьбы и прочих важных датах.

Олег Петрович так обрадовался, что чуть не выдал своего присутствия. К счастью, в калитку позвонили, и на его шумный вздох облегчения никто не обратил внимания. За воротами стоял Саша, на его лице было написано такое недоумение, что Федор, открывший ему, тут же спросил: – Что стряслось?

– Нет такого человека, его в природе не существует.

– Ты вообще о чем, точнее о ком?

– Мы навели справки, был человек с такими данными, только не узбек, а крымский татарин. Он был арестован несколько лет назад за антиправительственную деятельность, осужден и убит в тюрьме.

– Это, как я понимаю, еще при старом президенте Украины?

– Нет, он у нас в стране пакостил. Связался с какой-то экстремистской организацией, типа «братьев-мусульман», они готовили серию взрывов, их взяли буквально накануне теракта.

– Как люди не хотят понять, можно молиться любому богу, как его ни назови, но ни в каких религиях не сказано уничтожать себе подобных только за то, что они не такие, как мы. Ненавижу религиозных фанатиков всех мастей. – Шурик возмущенно подняла брови.

– Погоди, воробышек, дай Саше договорить, – прервал ее возмущение Федор. – Но ведь теперь ясно, что Юсуф вовсе не Юсуф, а как-то еще. Его надо арестовывать.

– Так он в баню с Люськой пошел. Наши ждут, когда выйдет.

– Ты хочешь сказать, эта дрянь все знала, наставляла рога твоему другу и помогала врагу. Она что, дура совсем? Он же ее убьет, как только она станет не нужна.

– Еще раз перебьешь, замолчу навсегда. Все дело в том, не наставляла она рога никому, Юсуф оказался вовсе не Юсуфом, а простой бабой, уж не знаю точно, какой национальности и как ее зовут. Люська, конечно, знала, что у них живет женщина, да и Серега, думаю, знал. Иначе он хоть и не любил жену, но вряд ли разрешал ей такое поведение. Короче, я забежал, чтобы рассказать об этом, но вы никому не говорите, пока ничего не известно точно.

Саша ушел быстрым шагом назад, а Федор, усмехнувшись, сказал:

– Да, деревня есть деревня, ничего у них не держится. Привыкли все миром решать, вот и участковый треплет языком, как помелом.

– Что значит «миром», в смысле мирно? Прости, Федя, я же говорила, что не слишком образованна, хоть и балетное училище закончила.

– «Миром» – это значит все вместе, раньше в русских деревнях все решал «мир», то есть народ.

– А я читала, все барин решал или его управляющий.

– Это если деревня рядом с барским домом была, и барин всем интересовался, а если далеко или барину было все равно, главное – стрясти с крестьян побольше, то именно так, как я сказал. Хотя все, наверное, от барина зависело. Впрочем, я в истории тоже не силен. Надо посмотреть в книгах.

– А может, лучше в интернете? Быстрее найдешь.

– Я, конечно, очень ценю удобства интернета, но больно много чуши там пишут. Если нужна какая-то информация, то я книгам больше доверяю.

Они так и продолжали стоять у калитки, тихо переговариваясь, пока Олег Петрович не крикнул из дома, что неплохо бы вывести Басю на прогулку. И вообще уже поздно, потому гулять им не долго, а потом пусть приходят ужинать.

Саша и еще несколько оперов ждали у бани. Им было неловко врываться туда, где мылись две женщины, но и отойти они боялись, не ровен час окажут сопротивление или на какую хитрость пойдут, если услышат чужие голоса. Потому сидели тихо, не переговариваясь, и ждали. Наконец дверь заскрипела, и на улицу первой вышла Люська. Ее молча пропустили, резонно полагая, что в такой темноте, да еще в кустах, она не заметит никого. Через некоторое время вышла вторая, которая даже вскрикнуть не успела, а ей уже зажали рот и поволокли в дом.

– Ну что, дамы, кто из вас начнет первой рассказывать? – Саша, выступавший на данный момент в качестве оперативника, был сама любезность. Люська с удивлением взглянула на него и пожала плечами.

– О чем говорить-то? Вы спрашивайте, господин участковый, – она с издевкой подчеркнула слово «господин», – может, что и расскажем, а может, и соврем.

Посовещавшись, оперативники решили разделить женщин и развести их по разным комнатам.

– Я вас Людмила спрашиваю, пока не под протокол, у нас, считайте, просто разговор, но это пока. Почему ваша, даже не знаю как назвать, подруга, что ли, выдавала себя за мужчину. Первый вопрос я задал, жду ответа ровно пять секунд. Так, время прошло, вы пока молчите, подчеркиваю, пока, долго вам молчать невыгодно, не в вашу пользу.