Возраст дожития - [87]

– Определенно стоит присмотреться к этому мужику, чем больше я о нем узнаю, тем меньше он мне нравится. Что вообще о нем известно?

– Мы отправили запрос, но пока никаких известий нет, надеюсь, на этой неделе будет ответ.

Только Федор собрался уходить, понимая, что своим присутствием мешает участковому работать, как пришел факс из города. Коллеги сообщали, что такого художника никогда ни в одном из театров не было, и кто такой Юсуф Усманов, они не имеют представления. Даже все московские театры проверили, ничего. В базе местного МВД его тоже нет.

– Коллеги проделали большую работу совершенно впустую. Спасибо им, конечно, но вот что теперь делать нам? Передавать данные в ФСБ пока рано, а как его искать еще, не ясно. Придется звонить начальству, советоваться. Ты, Федь, иди, спасибо, что пришел, и за желание помочь тоже спасибо, но видишь, какие дела творятся, не нашего ума это дело, тут только начальство пусть разбирается. – И Саша тяжело вздохнул, начиная набирать номер телефона.

Федор ушел, а к вечеру в деревне появились два простоватого вида парня, которые хотели снять комнату на сентябрь. Поболтавшись возле магазина и поговорив с местными алкашами, они отправились прямиком к дому Юрия Степановича. Тот открыл калитку, и после недолгих переговоров они прошли в дом. Через некоторое время он проводил их к племяннице, на обратном пути сообщив не в меру любопытным соседям, что устроил их на постой к Юле. Потому, что он может надолго уехать, а она нуждается в деньгах и дачники ей как раз необходимы. А мужики могут и задержаться немного после сентября, рыба-то будет клевать, вот и получится, что заплатят племяннице за полтора месяца.

Если соседи и удивились тому, что Юрий Степанович так долго им что-то говорил, то не придали этому значения. А для Юрия было главным, чтобы слух по деревне прошел и побыстрее заглох. Надо было предложить односельчанам такую историю, которая не вызовет лишних вопросов и пересудов. Тем временем Саша занимался поиском Юсуфа Усманова уже на территории всей России. Он постарался выяснить, не привлекая внимания к вопросам, когда мужчина появился в их деревне. Поскольку узбек выходил с собакой хоть и ежедневно, но ни с кем не общался, никто и не помнил точно, когда увидел его впервые. То ли год, то ли десять лет назад, но точно, говорили все, не в этом году. Оставалась только Люська, она должна была знать наверняка, но обращаться к ней Саша остерегался.

Вообще ему все меньше нравилось то, что происходило в их прежде столь спокойной деревне. Началось все с убийства соседей Олега Петровича, а потом как снежный ком, и ком этот не уменьшался, а все больше и больше увеличивался. Будто проклял кто их.

К Федору приехала Александра, она довольно давно не была у него на даче, хотя в Москве они виделись не раз. Олег Петрович был очень рад приезду девушки, он не оставлял надежды на то, что Федор наконец женится и у него появятся внуки, в представлении Ямпольского, только наличие внуков могло завершить тот жизненный цикл, который они начали с давно погибшей женой. Он точно знал, до правнуков ему уже не дожить, но именно внукам он сможет дать все то, что недополучил его сын. Сейчас, став весьма немолодым человеком, Олег Петрович вспоминал все чаще, как невнимателен был к жене и как мало времени уделял сыну, пока не погибла Тамара. Только когда мальчик уже стал подростком, он это понял. То, что мужчина постарался дать сыну после смерти жены, было слишком мало. Хорошо, Федор вырос самостоятельным адекватным парнем, но отцу все казалось, что это не благодаря его стараниям, а вопреки всем обстоятельствам. И, чем больше сын убеждал его в обратном, тем чаще Ямпольского одолевали печальные мысли.

– Сашенька, – обратился Олег Петрович к девушке, – я так рад вашему приезду, можно я вас кое о чем спрошу, пока Федора нет?

– Конечно, можно! – удивленно проговорила гостья.

– Вы с Федором собираетесь жить вместе? Нет, нет, – замахал руками Ямпольский, – я не только не против, наоборот, хочу чтобы вы наконец поженились, ваши отношения к тому давно идут, я просто хочу поторопить.

– Вообще-то мне пока никто предложения не делал. А почему вы вдруг об этом спросили?

– Вы простите меня, что лезу не в свое дело, но поймите, если Федька остепенится, мне будет легче на душе. И потом, если честно, я очень внуков хочу, вы не обижайтесь. Небось, думаете, совсем старый из ума выжил.

– Ничего подобного я не думаю, и потом вы вовсе не старый, Федя говорил, вам только шестьдесят шесть лет, в этом возрасте еще на девушек заглядываются, а вы.

– А я, наверное, свое «от заглядывался». Есть такая болезнь, не помню, как она точно называется, но меня, очевидно, можно назвать однолюбом. После смерти Тамары я пытался найти женщину, но всех сравнивал с ушедшей женой, в итоге так и остался один. Никто не мог с ней сравниться.

– Она была очень красива?

– Симпатичная, может даже красивая, не знаю. Но в ней было то, что для меня важнее всякой красоты, как оказалось. Знаете поговорку: «Не по хорошу – мил, а по милу хорош»? Вот это про нас с Тамарой, я ведь был не очень хорошим мужем, невнимательным, забывал про все дни рождения, да мало ли что еще, но она никогда не обижалась, просто принимала меня таким, как есть. Думаю, она хорошо меня понимала и знала, я очень ее люблю, просто не привык об этом говорить.