– Пожалуйста, дочка, возьми, это тебе лично, могут понадобиться на что-нибудь!
– Нет, мама, не возьму, Илья запретил мне брать у вас с отцом деньги, и он абсолютно прав, мы с ним взрослые люди и сами должны решать свои проблемы. – Этот диалог продолжался уже почти целый час, Стас был бы рад не слушать, но в пятничной электричке было так много народа, что у парня просто не было возможности отойти куда-либо в сторону. Люди, рвавшиеся из города после трудовой недели, стояли в проходах и тамбуре настолько плотно, нельзя было руку поднять, не задев соседа. Думая о приятеле, который собирался встретить его на вокзале и отвезти к себе на дачу, он нетерпеливо поглядывал на световое табло, ожидая, когда, наконец, появится долгожданное название конечной остановки. Пронзительный голос старшей из женщин заставлял его болезненно морщиться каждый раз, как она открывала рот.
– Все, больше не могу, – проговорил мужчина стоявший сбоку от Стаса. – Тетки, хватит базарить, свои дела дома обсудите. Я от вас совсем оглох!
– А меня сейчас от вас стошнит, мыться надо не раз в неделю, а каждый день и чеснок перед дорогой не стоит жрать, – тут же вступила в склоку старшая из женщин.
«Как они надоели, – подумал Стас, – надо было на машине ехать! Пусть долго, пусть в «пробках», но хоть никто не орет и не воняет». В это время на табло высветилось название конечной станции. Когда электричка остановилась, Стаса буквально вынесло людским потоком на платформу. Оглядевшись, он сразу увидел красную «Мазду» Ямпольских, а потом и Федора, стоящего рядом.
– Надо было тебя прямо из Москвы забирать, – проговорил тот, оглядывая красного и потного приятеля.
– Это точно, думал, подохну в этой электричке, да еще рядом стояли две тетки и всю дорогу болтали, у одной такой противный голос!… – Тут парень осекся, увидев, как к ним приближаются те самые мать с дочерью, от голосов которых у него еще в дороге разболелась голова.
– Ты их знаешь? – спросил Стас, видя, как Федор с вежливой улыбкой смотрит на женщин.
– Это наши соседи по даче, придется и их пригласить, терпи, друг, не могу же я сделать вид, что мы с ними незнакомы. – Последние слова Федор проговорил совсем тихо, а затем поздоровался с дамами.
– Феденька, как хорошо, что мы вас встретили, автобуса уж очень не хочется ждать, так, может, вы и нас захватите? У нас вещей совсем немного, и место нам в машине, наверное, найдется? Ой, а рядом с нами ехал такой вонючий дядька, а потом он еще и ругаться стал…
– Все, мама, успокойся, если у Федора в машине есть свободные места, он нам скажет, но это вовсе не обязательно, мы прекрасно и на автобусе доедем. – Младшая из женщин смотрела на молодых людей извиняющимся взглядом. Чувствовалось, ей очень неловко от того, что ее мать такая шумная и назойливая.
– Конечно, конечно, садитесь, пожалуйста, а сумки можно поставить в ноги. У нас багажник весь забит продуктами. – Федор галантно распахнул заднюю дверь машины, давая возможность матери с дочерью устроиться на заднем сиденье. – Ты ведь не против, если придется сесть рядом со мной? – повернулся он к Стасу.
– Само собой! – пробурчал Стас, усаживаясь на переднее сиденье. Федор занял водительское место, сделал громче музыку, которая до того играла едва слышно, и они начали медленно выезжать со стоянки.
Через сорок минут машина подъехала к поселку, где несколько лет назад Ямпольские купили участок земли и который был больше похож на деревню. Когда женщины вышли возле своего дома, Стас проговорил:
– Как хорошо, что ты догадался включить музыку, они даже вопить перестали, – и добавил: – Как тут у вас хорошо! Еще лет десять назад я бы и внимания не обратил на запах сирени, а сейчас просто наслаждаюсь.
– Что касается запахов, у нас бывает, не только сиренью пахнет: если сильный ветер с востока, то воняет жуть как. Там какой-то мужик свиноферму завел, вроде и далеко, а свиньи пахнут все равно сильно. Да, насчет женщин, Инна не вопит, это та, что моложе, а ее мамашу вообще ничем не заткнешь. Если бы она не боялась, что я ее высажу среди дороги, то так и трещала бы, не умолкая ни на секунду.
– А были прецеденты?
– Были, ее как-то отец подвозил в город, так она начала вещать на политические темы, в которых вовсе не разбирается, он несколько раз давал ей понять, что она мешает вести машину своим «тарахтением», а она все не унималась, ну он и остановил машину возле автобусной остановки и велел ей выходить. Она, конечно, все поняла, извинилась, и с тех пор у нас в машине всегда молчит. Вообще она тетка умная, только горластая и с «вязким» мышлением, может одно и то же переговаривать часами. На этих словах Федора прервал короткий крик, и тут же из калитки выскочила Инна, лицо перекошено, руки в крови.
– Они там, – прорыдала она, – убитые!
– Кто? – резко спросил Федор, лицо мгновенно отвердело, глаза стали внимательными, а взгляд требовательным и жестким. Таким Стас его видел давно, когда его самого ударили ножом и он, теряя сознание, видел именно такое выражение лица у приятеля.
– Папа и Илья.
– Уверена, что убиты?
– Кажется. – Девушка обессиленно опустилась на землю, теперь она не плакала, а только мелко, мелко дрожала, и было слышно, как у нее стучат зубы.