Возраст дожития - [28]

– И что? – первой отреагировала Светлана Ивановна.

– А то, что это пистолет времен начала Великой Отечественной, потом их сняли с производства, но не это главное, главное – то, что пули от него как раз те, которые фигурируют в заказных убийствах. Насколько ты, Рита, рассказывала, у Олега Петровича в поселке тоже были убиты люди, и преступник, похоже, один и тот же. В Борю тоже, кажется, стреляли? – Елизавета Сергеевна вопросительно посмотрела на Ксению.

Та несколько растерянно переводила взгляд со старухи на Марго, потом пробормотала: – Этого не может быть, мир, конечно, тесен, но не настолько же!

– Не забывай, деточка, Борис работает в центре, точнее в северной части Москвы, внутри Садового кольца, а моя знакомая там сейчас проживает.

– Но в него стреляли, когда мы собирались отправляться подальше от города, он просто не успел за нами заехать.

– Не знаю, что на это сказать, я только передала то, что услышала от нее. Если бы это не касалось вас напрямую, я даже и не брала бы это в голову. Как он сейчас себя чувствует?

– Поправляется, пришел в сознание. Кажется, со следователем уже говорил, но, как всегда, мне ничего не рассказывает, считает, это меня не должно касаться. – Ксения едва не заплакала, но взяв себя в руки, продолжила: – Вот скажите мне, почему я не должна в это соваться, я что, совсем ему чужая?

– Глупая, он просто бережет тебя, беспокоится.

– А меня не надо беречь, я не маленькая, я помочь хочу, а он… – И, стараясь сдержать слезы, неумолимо катящиеся из глаз, она судорожно начала перебирать предметы на столе.

– Чем, чем ты можешь помочь, кроме того, что принесешь ему еды и посидишь рядом, тут главное – не мешать? В конце концов, каждым делом должны заниматься профессионалы, тем более когда речь идет о человеческих жизнях. – Елизавета Сергеевна вздохнула. – Я однажды влезла и стала восстанавливать справедливость, в результате погубила целую семью. Впрочем, Рита знает эту историю, захочет, расскажет, а меня не спрашивайте, не хочу вспоминать. Тем более что исправить я уже ничего не смогу.

– Тетя Лиза, вы вообще ни в чем не виноваты, прекратите себя мучить! – Маргарита погладила старую женщину по плечу, та ласково похлопала ее по руке, но ничего не ответила. Когда вечером Елизавета Сергеевна отправилась спать, Анна Ивановна, которая так и не уехала домой, пристала к Маргарите, она совершенно не представляла себе, что такой человек, как Елизавета Сергеевна, может хоть как-то нанести вред другим людям, да еще и целую семью уничтожить. Пришлось Марго кратко рассказать о том, что поведала ей в свое время старшая подруга[1]. Дамы тут же заспорили, права ли была Елизавета Сергеевна.

– Я вот только не могу понять вас всех, – начала мать Ксении, – вы о чем столь активно рассуждаете? Никто из нас не знает, как сложилась бы судьба каждого из этих людей без вмешательства Елизаветы Сергеевны. Может, они прошли тот путь, который был им предначертан.

– Дело не в том, понимаешь, Аня, тут получилось, что виновные избежали наказания, по крайней мере женщина, а пострадали те, кто совсем не был в этом виноват. Дети не могут отвечать за грехи отцов, я так думаю. – Светлана Ивановна встала из-за стола и, уходя, добавила: – В любом случае, не нам ее судить, мы не проходили через тот кошмар блокадного Ленинграда, через который прошла она.

Завидово.

Тело погибшего сотрудника уже вынесли и отправили в морг, а Саша все ходил по крошечному островку кабинета, оставленному для прохода между столами. В коридоре без конца слышались голоса сотрудников, звуки шагов и, наконец, женский крик.

– Ну вот, и жена Сереги приехала с работы, – пробормотал Саша, и тут же раздался грохот распахиваемой двери. В кабинет вошла тучная женщина с залитым слезами лицом.

– Где он, что вы с ним сделали?

– Люсь, мы ничего не делали, мы пока еще сами не знаем, как такое могло произойти. Ты присядь, водички дать?

– Да идите вы со своей водичкой, кто детей наших теперь кормить будет? Ты, что ли? – Она посмотрела на Сашу. – С твоей-то зарплатой? Да с твоими копейками мы сдохнем с голоду!

Она продолжала выкрикивать еще что-то, но Саша сразу насторожился, едва женщина произнесла слова про его зарплату. В голове лихорадочно билась мысль: у Сереги зарплата такая же, как у него, так о каких дополнительных доходах она говорит. Решив воспользоваться ее не совсем нормальным состоянием, он спросил:

– Он много дополнительного дохода имел? Люсь, ты не таись, скажи, теперь-то уж все равно.

– Я откуда знаю, приносил деньги два раза в месяц, клал в горку, а чтобы рассказывать, это нет, этого он никогда не делал.

– Так, может, он просто зарплату приносил? Нам регулярно платят, как раз дважды в месяц.

– Ну может, вам и платят, только он приносил гораздо больше.

– А вот теперь поподробнее, ты женщина взрослая и должна понимать, если деньги были не совсем чистые, так, может, его потому и убили, мало ли кому он дорогу перешел. Давай, вспоминай все, когда приносил, сколько, что говорил, или, может, по – пьяни что сказал. Сейчас важна каждая мелочь. Сереге уже ничем не повредишь, а так мы можем по горячим следам найти преступника.