Возраст дожития - [29]

– Ага, я вам все расскажи, а вы потом звездочки получать побежите, а нас с детьми под конфискацию подведете или еще какую гадость сделаете. – Слез на лице женщины будто и не было, глаза сухо и зло поблескивали из-под низкого лба.

– Так у вас детей-то никогда не было, ты о ком говоришь?

– Ничего, я еще молодая, рожу. А про Серегу я вам вот что скажу, кобель он и есть кобель, деньги давал, это правда, но и про себя и своих баб не забывал. Больше ничего не знаю, пойду я, вы как будете готовы его отдать, чтобы похоронить, так предупредите. – Повернувшись ко всем спиной, женщина вышла из кабинета. В коридоре были слышны ее тяжелые шаги.

– Будто бегемот топает. – пробормотал один из оперов.

– Вас было аж на улице слышно, а ты, Саша, что, ничего и не замечал? Вы же в одном помещении сидели, вроде бы даже дружили, – проговорил вошедший майор, командовавший участковыми.

Саша промолчал, он действительно ничего подобного не замечал, но какой смысл говорить о вещах очевидных. Майор его знает не первый год, неужели он думает, что он, Саша, может быть замешан в чем-то криминальном, хотя про Серегу тоже никто не думал дурно. Впрочем, он и сейчас не верил, что его товарищ был нечист на руку. Вместо того чтобы строить ничем не подкрепленные догадки, он проговорил:

– Надо проверять все контакты Сергея, сходить к нему домой, посмотреть, что да как там. От Людмилы никакого толку, я ее с детства помню, теперь упрется и ни за что не станет откровенничать. Не нравится мне это все, Сергей был порядочным парнем, я вообще не понимаю, как он умудрился жениться на Люське. У нее же зимой снега не выпросишь, вся семья жадная и злая, а Люська еще и поскандалить любит. Василий Иванович, вы подпишете ордер на обыск в доме Сереги? Или нет, зачем ордер, – возразил сам себе участковый, – в доме потерпевшего надо просто все осмотреть. Мы прямо сейчас туда отправимся.

– Валяй, только боюсь ничего вы там не найдете. Уж если никто ничего не замечал тут, на работе, значит он хорошо скрывался.

– А я не верю, что ему было что скрывать, он хороший был! – И Саша с расстроенным лицом вышел на крыльцо.

Через несколько минут ребята отправились к дому погибшего.

– Сань, а ты у него дома бывал часто?

– Вообще ни разу не был. Он никогда не приглашал, отговаривался тем, что жена гостей не жалует, а я и не напрашивался. Я с его женой в параллельных классах учился, знаю, что за «крокодил».

– Как он вообще на ней женился? Она-то, по-моему, по нему не сильно убивалась, и вид у нее такой… лет на сорок выглядит, а ты говоришь, твоя ровесница. – Молодой оперативник почесал голову.

– Да, вид у нее специфический, как теперь говорят «стремный». Наверное, он ее любил, раз женился. Они лет пять женаты, впрочем, я точно не знаю. – С этими словами Саша позвонил в калитку Качановых, где еще вчера жил его приятель Сергей. Раздался низкий собачий лай со стороны двора, а затем пес всей тушей врезался в забор, продолжая надрывно лаять.

– Серьезная у них собачка, здоровая, видно.

– Кавказца завели, а до того был алабай, так Серега его сам побаивался, вообще, говорил, неуправляемый, только жену слушался.

– Эй, Люсь, открывай, долго мы тут стоять будем? – крикнул нетерпеливо Саша.

Минуты через три щелкнул замок, и худенький азиат, неопределенного возраста, держа собаку за ошейник, пропустил их внутрь. Дом оказался большим, только его размера из-за забора было не видно, поскольку строение было вытянуто вглубь участка. По двум сторонам росли плодовые деревья и скрывали от посторонних глаз истинную величину дома. На крыльце стояла, уперев руки в бока, хозяйка дома.

– Чего приперлись? Сперва найдите, кто меня мужа лишил, а потом в гости приходите.

– Гражданка Качанова, мы не «приперлись», как вы изволили выразиться, а пришли в дом потерпевшего, нашего, между прочим, товарища, поскольку вы не дали никаких показаний, не объяснили ничего по поводу денег, которые приносил ваш муж. Вы же сами говорили, что ваш муж имел какой-то дополнительный доход. Короче, нам надо осмотреть дом и задать вам некоторые вопросы.

– Права не имеете, и вообще я ничего подобного не говорила! – взвизгнула женщина и, схватив стоящую на крыльце метлу, пошла на них.

– Она что, улететь собралась? – пошутил молодой оперативник, пришедший вместе с Сашей, и добавил: – Насчет прав, это не к нам, у нас есть право осмотреть ваш дом. – Он специально не произнес слова «обыск», смягчив, насколько было возможно, формулировку.

– Давай! Бумагу давай, что встал, как памятник? – протянула руку Люська.

– Какую бумагу? Мы же не с обыском пришли. А дом потерпевшего всегда осматривают, такой порядок.

Они мельком взглянули на небольшую гостиную, заставленную дорогой мебелью и еще не распакованными коробками с техникой и какими-то сервизами, прошли дальше. Коридор, начинавшийся на противоположной стене гостиной и отделенный от нее стеклянной дверью, был узкий и очень длинный пока они шли до ближайшей комнаты, Саша насчитал на стенах около пятнадцати маленьких и больших картин.

– А здесь что? – Он постучал по стене.

– Картины, разве не понятно?

– Я спрашиваю, что за стеной, двери нет и окон тоже, значит, там какое-то помещение, иначе непонятно, почему нет ни одного окна.