Вознесение гор - [89]

— Мы и не верим, но наказание — не жестокость, если используется в образовательных целях. Однако мой комментарий по-прежнему верен — если бы она хотела тебя наказать, то могла это сделать, ни с кем не посоветовавшись.

— Меня убьют? — спросил Даниэл. Эти слова он уже достаточно хорошо знал, чтобы суметь произнести безупречно.

Байовар засмеялся:

— Это тебя должно беспокоить ещё меньше.

— Тогда в чём дело?

— Сам спросишь, когда она вернётся, — сказал Ши'Хар в своей чрезвычайно загадочной манере.

* * *

Прошло два дня, прежде чем она появилась снова.

Естественно, Даниэл уже прошёл несколько стадий тревоги. Он бал поражён, обнаружив, насколько его жизнь уже вращалась вокруг этой Ши'Хар. В её отсутствие он утратил смысл и предназначение. Не из-за какого-то особого романтического интереса, хотя он и находил её чрезвычайно привлекательной, а из-за того, что так долго был рабом.

В Эллентрэа его жизнь зависела от решений Тиллмэйриаса, визитов Амары и появлений Гарлина, водившего его на арену. Теперь ситуация была схожей, только кормила его Лираллианта, и, помимо уроков языка от Байовара, кроме неё его больше никто не навещал. От неё зависело не только его каждодневное существование, она также была практически всей его социальной жизнью.

Даниэл не собирался показывать свою зависимость, когда она вернулась на его платформу на третий день. Он как раз практиковался с формами и линиями, создавая силовые поля с направляющими и без оных. Так он упражнялся, пока жил в Эллентрэа, и хотя он не ожидал, что когда-нибудь вернётся на арену, Даниэл всё ещё считал поддерживать остроту своих навыков хорошей идеей.

Лираллианта была видна в его магическом взоре уже какое-то время, но когда она наконец шагнула на его платформу, Даниэл не показал виду, что заметил её. Он продолжал работать — создавать в воздухе сложные формы одним лишь своим воображением. Некоторые из них он насыщал цветами, а другие оставлял прозрачными, создавая сложное сопряжение абстрактных форм.

Какое-то время она молчала, вероятно боясь, что может нарушить его концентрацию. Он тоже её игнорировал. Несколько минут спустя она устала ждать, и заговорила:

— У меня есть новости, которые могут быть тебе интересны.

Даниэл повернулся к ней лицом, частью своего разума удерживая своё магическое творение. Попытки что-то делать, например — говорить, и одновременно поддерживать творения, было ещё одной формой практики.

— Я всегда в вашем распоряжении, госпожа, — ответил он, слегка выделив последнее слово.

Тонкостей сарказма она не улавливала. Бэйрионский всё ещё был для неё новым языком, а в своём собственном языке Ши'Хар редко использовали сарказм.

— Твоя музыка, и видение, которое её сопровождало, не выходили у меня из головы.

— Я утешаюсь знанием того, что вы думаете обо мне, госпожа, — выразил свою признательность Даниэл.

Лираллианта нахмурилась. Она заметила в его ауре что-то вроде раздражения, и ей показалось, что в строении его фраз было что-то странное, но она не могла в точности сказать, в чём было дело.

— Что-то не так? — спросила она, не имея привычки ходить вокруг да около.

— Нет, госпожа, — сказал Даниэл. — Солнце сияет лишь в вашем присутствии, поэтому ничего не может быть не так, когда вы рядом. — «Это было почти поэтично», — подумал он, поздравив себя на секунду.

Она с сомнением посмотрела на него, прежде чем продолжить:

— Хорошо, я пошла к старейшинам, чтобы представить перед ними вопрос.

— Уверен, это было увлекательно, госпожа.

Лираллианта осознала, что именно казалось ей странным в его речи:

— Я не припомню, чтобы ты прежде обращался ко мне так уважительно.

— Мои манеры стали более свободными, пока я жил в Эллентрэа среди баратти, госпожа, — сказал ей Даниэл. — Немногим из нас выпадает удача часто общаться с нашими хозяевами.

Компенсируя её ничего не замечающую природу, Даниэл щедро усыпал свои слова сарказмом.

Лираллианта не могла понять двойную природу его слов, но его аура показала ей его настроение.

— Ты злишься на меня, — заявила она.

— Рабу не следует испытывать к своей хозяйке такие эмоции.

— Твоя жизнь здесь что, настолько ужасна? — спросила она. — Я пыталась улучшить твои условия с тех пор, как узнала о твоих страданиях в Эллентрэа.

Очевидная искренность её слов крепко ударила его, как если бы он сходу уткнулся в стену. «Несмотря на то, что я для неё «животное», и несмотря на то, что она навлекла позор на свою рощу, взяв себе питомца, она искренне пытается сделать меня счастливым». Лираллианта в значительной степени походила на остальных Ши'Хар, будучи по большей части лишённой эмоций и несведущей в тонкостях человеческой натуры. Она прочно верила в парадигму «народа против баратти», но также искренне стремилась избежать ненужной жестокости.

«Она пытается быть доброй».

Это была не доброта равных, а доброта, с которой человек мог бы относиться к своему псу. Тут Даниэлу вспомнился Блю. «Я бы не позволил ему спать в моей кровати, но я любил его».

Его накрыло вялое отчаяние. Отчаяние человека, который знает, что его никогда больше не будут считать истинной личностью. Лираллианта казалась лучшей из всех Ши'Хар, однако он сомневался, что когда-либо сможет научить её видеть людей как равных.