Вознесение гор - [88]

Совокуплялись ли они лишь с женщинами людей, чтобы не вынашивать детей самим? Быть может, они даже не вступали в прямой физический контакт… Даниэл совершенно не знал их обычаев в этом отношении. Ему никогда не приходило в голову спросить Амару об этом, когда они начали свободно беседовать.

С другой стороны, Роща Иллэниэл никогда не держала людей, и не производила их путём такого спаривания. Если бы они это делали, то Даниэл был бы вынужден биться с кем-то из них во время проведённых на арене лет. Возможно, у них были философские возражения против межрасового секса, которые не разделяли другие рощи.

Не в силах разрешить свои сомнения, Даниэл отложил этот вопрос. Лираллианта сказала ему, что он мог свободно перемещаться в пределах границ Рощи Иллэниэл, поэтому он решил проверить свою недавно обретённую свободу. Одевшись в свою кожаную одежду надзирателя, он спустился по стволу, достигнув земли.

Он ощущал себя странно, ходя без сопровождения или какой-то охраны. Даниэл постоянно оглядывался через плечо, гадая, не приблизится ли кто-то к нему, чтобы изводить его за то, что он покинул платформу без разрешения. Конечно, поворачивать голову ему не было нужды — его магический взор весьма ясно сказал ему, что никого поблизости не было, и никто его не преследовал. Тем не менее, от старых привычек трудно избавиться.

«Нет, баратт!»

Он снова услышал у себя в сознании её слова. Даниэл не мог вспомнить, использовала ли она когда-либо прежде слово «баратт», имея ввиду его. Одно только это осознание ошарашивало, и от этого становилось ещё больнее теперь, когда она на самом деле назвала его этим словом. Даниэл начал думать о Лираллианте как об отличающейся от остальных, более человечной, чем другие представители её рода. Он думал, что она была более сострадательной, или, быть может, считала его более чем просто животным, в отличие от остальных членов её расы.

Даниэл бродил часами, но никто к нему не подошёл. В тех редких случаях, когда его магический взор говорил ему о присутствии кого-то поблизости, они уходили. Никто из Иллэниэл Ши'Хар не желал общаться с баратт.

Не найди ничего, что могло бы привлечь его интерес, а также нервничая из-за того, что ушёл без явного на то разрешения, Даниэл вернулся на свою платформу. Лираллианты всё ещё не было, поэтому он принялся ждать. Она так и не появилась, но пришёл Байовар, принеся для него еду.

— Вы говорили с ей? — спросил Даниэл, с трудом правильно произнося слова на эроллис.

— С ней, — сказал Байовар, поправляя выбранное им местоимение. — Она сказала мне продолжить твои уроки.

— Но где она? — спросил Даниэл, переключаясь обратно на свой родной язык.

Ши'Хар проигнорировал его.

Вздохнув, Даниэл тщательно выстроил фразу на эроллис:

— Где есть она?

Байовар улыбнулся, и ответил на том же языке:

— Тебе следует сказать «где она».

Борясь с раздражением, Даниэл повторил эти слова:

— Где она?

Байовар отбарабанил ответ, который был слишком незнакомым, чтобы Даниэл мог его понять. Он сумел уловить слова «хранитель знаний» и «старейшины».

— Ещё раз, — попросил он, используя одну из первых и наиболее часто употребляемых фраз, которым его научил Байовар.

Мужчина Иллэниэлов повторил свой ответ, произнося слова медленнее. На этот раз Даниэл смог чуть лучше понять смысл:

— Она одевается со старейшинами и надзирателями, — сказал он на бэйрионском, чтобы дать учителю возможность поправить перевод.

«Бессмыслица какая-то».

— Глагол «у́элвар» действительно означает «одевать», но в этом случае его значение иное. В этой фразе он означает, что она встречается, совещается или обсуждает что-то с ними, — назидательно сказал Ши'Хар.

— Очередная идиома? — с неприкрытым раздражением сказал Даниэл.

— Не жалуйся, баратт. В твоём языке их ещё больше, чем в моём, — сделал наблюдение его учитель.

Он, конечно, был прав, но Даниэл даже не осознавал концепцию идиом, пока не попытался изучить второй язык.

— По крайней мере, наши идиомы имеют смысл, — возразил он.

— Ты же знаешь, что это не так, — сказал Байовар. — А теперь, говори со мной на эроллис, если хочешь, чтобы я отвечал.

Скрипя зубами, Даниэл очистил свой разум, и сосредоточил мысли на следующем вопросе:

— Какую тему они одеваются? — спросил он на ломаном эроллис.

Байовар засмеялся, прежде чем снова его поправить:

— Нет, баратт, когда переходишь на активный голос, надо менять глагол на «обсуждать».

Застонав, Даниэл попытался снова, и на этот раз Байовар был удовлетворён:

— Они обсуждают тебя, баратт.

Это откровение мгновенно заставило его занервничать. «Я её разозлил, и теперь она пошла докладывать об этой проблеме лидерам рощи. Мои сексуальные заигрывания что, были действительно такими ужасными?»

Байовар увидел выражение его лица:

— Если бы она желала тебя наказать, то просто так бы и сделала. Ей для этого не нужно ни с кем советоваться. Ты — её собственность, баратт.

— Она сказала мне, что Роща Иллэниэл не верит в ненужную жестокость, — сказал Даниэл на бэйрионском.

Байовар снова его проигнорировал, заставив Даниэла перефразировать это утверждение на эроллис.

После нескольких минут фрустрирующих обменов словами его учитель наконец ответил: