Возмездие - [43]

— Как похоронила? — прижала я руку к груди.

— С границы не вернулся. Говорят, весь их отряд то ли в болота угодил, то ли еще напасть какая приключилась — из троих никто домой не возвратился. Пропали без вести.

— Да вы что! — снова ахнула я. — А полиция что? Руководство штаба?

— Ай, — махнула рукой старушка и поправила съехавшую на лоб шляпу, — оно надо им, искать? Бумагу выдали родным, плечами пожали — дескать, всякое на службе бывает, и тю-тю. Никому не надо — голову сильно морочить.

— Ясно, — с мнимым сожалением протянула я, потихоньку спускаясь по лестнице, — спасибо вам, всего доброго. Котика берегите, вон, какой красавец!

— Шельма он, а не красавец, — стукнула бабуля кота по носу, — все нервы вымотал, — и скрылась за деревянной дверью.

На улице хороводил снег с дождем. Выйдя из подъезда, я натянула капюшон и отправилась в сторону временного пристанища. Настроение было ни к черту. После припадка пришлось возобновить самолечение — единственное приемлемое средство, что продавалось без рецепта, теперь валялось в кармане. От него тошнило, дурманилось сознание, немели руки, но это было лучше, чем переживать заново тот проклятый день.

Я больше не чувствовала себя умиротворенно — то чувство осталось на холодной набережной, на мягком диване в лесном доме Третьего. Словом, осталось где-то в прошлом. Теперь я чувствовала, как изнутри клокочет злость, как мечутся в душе эмоции, подобно рою злых пчел. Испытывала тяжелые муки совести из-за смерти Вадима, и эта смесь грозила мне полным сумасшествием.

Получалось, что два города я посетила зря.

Оставался последний адрес. Конечно, если те цифры можно было так назвать.

В автомобильном прокате я взяла подержанный «Опель», хотя не знала наверняка — можно ли мне в таком состоянии садиться за руль. В ближайшем супермаркете купила йогурт, воды в дорогу и кое-какой инвентарь. Я уже тогда знала, что найду по указанным координатам и не понимала — смеяться ли, или же плакать.

***

Лес за окном слился в растянутое пятно, навигатор, скачанный приложением на телефон, мерно попискивал и отвлекал от зудящей в груди досады.

Когда я остановила машину, солнце — невнятное пятно, что не в силах было пробиться сквозь свинцовые небеса, уже грозило закатиться за горизонт.

Включив дальний свет фар, я выбралась из салона, открыла багажник, достала инструмент и, свернув с дороги, пошла по указанному пути.

Блуждала долго — то кружила вокруг разлапистой ели, то петляла близ захудалого куста дикого шиповника. И все, же, место, написанное Третьим на листе бумаги и подчеркнутое жирной чертой — нашла.

Они умерли страшно. В глубоком, полуразвалившемся колодце, заполненном гнилостной водой едва если по щиколотку.

Чтобы отодвинуть железный настил, неплохо замаскированный землей и еловыми иглами, пришлось очень постараться. Если бы я не имела координат — ни за что не нашла бы это место.

Содрав кожу на ладонях в кровь, и почти надорвавшись, я сдвинула в сторону железный пласт. И как только справилась с «крышкой» колодца, в нос шибануло гнилостной вонью.

Запах был такой жуткий, что меня стошнило выпитой недавно водой. Утерев рот и кое-как справившись с дурнотой, я посветила фонариком внутрь колодца, зажав нос свободной рукой.

Прочь от света ринулись какие-то твари: то ли мелкие мыши, то ли огромные жуки. Со стены в воду ухнула крупная сколопендра, и еще бог знает какая жуткая дрянь.

Я же всё светила на камни, боясь направить луч на мертвецов и увидеть их обезображенные останки.

Они сидели «валетом» — друг напротив друга. Одежда полуистлела, а плоть — оказалась почти съедена: насекомыми ли, грызунами, или самим временем. Останки ее, свисали с костей скудными клочьями. Белесые, еще не пожелтевшие от времени скелеты омывала черная, с желтыми масляными разводами вода. Я разглядела, что кости ног у мертвецов сломаны: стало понятно, почему они так и не смогли выбраться отсюда. И все же, то, что осталось от тел, дало мне полную уверенность — это, без сомнения, останки насильников.

Передернувшись и снова вывернув наизнанку желудок, я сдвинула железо назад и распределила сверху природный настил.

Села на колени, оперевшись ладонями о землю. Рассмеялась и не заметила, как смех сменился истеричными слезами.

Не знаю, сколько времени я провела в лесу. Стемнело быстро. Когда рыдания иссякли, тишина вдруг опустилась на плечи подобно ледяным призрачным объятиям. Сделалось зябко. Муторно. Словно на кладбище в немое полнолуние.

Луч валяющегося неподалеку фонарика освещал местность на пару шагов вперед: виднелись только черные стволы деревьев.

Быстро вытерев глупые слезы и оглядевшись, я поднялась с колен и бросилась назад — к дороге. Стало так страшно и жутко, что я забыла обо всем на свете. Важным оказалось лишь желание убраться отсюда как можно скорее. Пока призраки из колодца не опомнились, и не забрали в ад мою грешную душу.

Дорога в город не запомнилась совсем. Казалось, только села за руль, и вдруг каким-то чудом оказалась в номере отеля. Закрыв дверь на замок, а потом, зачем-то подперев ее тумбочкой, я скинула одежду и забилась в угол ванной.

— Так нельзя дальше жить, — жалобно сказала вслух и отключилась.