Воздушные шарики запрещены - [27]

Ольга спрашивает, как мне ее идея. Она пришла спросить меня о том, что я думаю на этот счет. Ей необходимо услышать мое мнение, прежде чем что-то предпринимать.

Я не знаю, о чем она говорит и что имеет в виду под этим «предпринимать», поскольку я не прочел ее долбаное письмо, но мне кажется, что лучше в этом не сознаваться, поэтому я говорю, что сначала хотел бы услышать ее собственные соображения.

Она начинает что-то тараторить, говорит массу всего, и из этого словесного потока, звучащего, честно говоря, как китайская тарабарщина, мне удается понять, что Торстен предложил ей выйти за него замуж и уехать вместе в Лондон искать работу.

Вообще-то должен тебе сказать… начинаю я, на секунду почувствовав, что сбит с толку, но лишь на секунду, потому что в следующее мгновение я понимаю, что вот он, шанс одним махом избавиться от всех проблем, в которые меня ввергла эта история, и я говорю, что это будет очень верным решением. И помолвка, и Англия.

Прежде чем она успевает что-то ответить, я коротко обнимаю ее и заверяю в том, что в сложившейся ситуации я, конечно, никак не могу руководствоваться собственными интересами и эгоистическими побуждениями, так что отбросим их, дадим дорогу молодым.

Я еще раз заключаю Ольгу в объятия и отмечаю про себя, что ее волосы вовсе не пахнут аммиаком. Они пахнут ванилью – нежный и приятный запах.

Она садится на велосипед, который у нее был, видимо, припаркован возле магазина «Нетто», только там в Швеции продается столь любимый мною печеночный паштет фирмы «Стрюнс». Но прежде чем она успевает уехать, а запах ванили – выветриться из моих ноздрей, я на секунду берусь рукой за багажник ее велосипеда и говорю, что если она вдруг – никогда нельзя знать заранее – однажды решит вернуться к написанию своей работы, то я всегда готов ее посмотреть. Она может быть в этом уверена.

Счастливого пути, говорю я под конец, и она уезжает.

Я поспешно возвращаюсь в сад

и беру в руки одну из упаковок с вином. В ней еще не меньше половины, но это красное вино, а сейчас было бы неплохо выпить розового. Да, я хочу розового, поэтому не спеша обхожу столы в его поисках и, найдя искомое, наполняю бокал до краев, потому что когда же еще слегка побаловать себя, если не в такой вечер, как сегодняшний? В тот самый миг, когда я уже уверовал, что моя жизнь летит под откос, мне сообщают, что все мои проблемы скоро сядут в самолет и улетят в Англию. Грех за такое не выпить.

Я включаю музыку и делаю звук погромче: пора начинать вечеринку по-настоящему. Потом хватаю Камиллу и пытаюсь вытащить ее на наш импровизированный танцпол, но она сопротивляется.

Кому-то надо быть первым, говорю я и делаю несколько энергичных па под композицию Ты так хороша собой. Все просто чудесно.

Ладно, пускай противная зануда Камилла не хочет веселиться, но мне, в общем-то, на это насрать, потому что я в любом случае должен станцевать с именинницей. Она моя жена, и это тоже стоит отпраздновать.

Только вот еще бы найти ее. Где Анника? А, вон она, на кухне.

Анника с серьезным видом говорит по телефону. Это она зря, потому что я весь уже наливаюсь соками, как айвовые деревья летом, правда, их у нас больше нет, тесть их спилил, ну да и хрен с ними, главное, мы есть друг у друга.

Какая она красивая, хоть и все еще в этой ужасной шляпе.

Я показываю ей жестами, что ее заждались на нашей временно сооруженной в саду танцплощадке, но она отмахивается от меня, показывая, чтобы я ушел, и я осушаю бокал и отплясываю в саду сам по себе, хотя это, конечно, выше моего понимания, как в такие вечера можно затевать важные телефонные разговоры. Оказывается, можно. Ну и бог с ним.

Вечеринка в самом разгаре,

теперь уже танцует больше гостей. Я тоже не хочу отставать от общего веселья, но мой язык уже словно распух во рту и плохо слушается, поскольку я был виночерпием, наливал и гостям, и себе, и Хенрику, который только что пришел.

Я чувствую, что мне нужно в туалет, потому что жидкость, которая в тебя вливается, должна же и выливаться, и я захожу в дом, иду в гостиную, оттуда в коридор, где у нас туалет для гостей. Но там уже кто-то есть.

Ну ничего, поднимемся на второй этаж, там есть ванная с туалетом. Невелика проблема. Поднимаясь наверх, я едва не врезаюсь головой в раму большого квадратного окна, выходящего на дорогу, утыканную с обеих сторон виллами, но мне удается сохранить равновесие. Все вокруг кружится и вращается.

Черт! Здесь тоже кто-то засел опорожнить мочевой пузырь или кишечник. Я спускаюсь обратно в сад и взглядом пытаюсь отыскать Аннику. Я уже довольно давно ее не видел. Нужно ее найти. Только сперва отлить, поэтому я снова отправляюсь в дом. Оба туалета все еще заняты.

Несколько секунд я жду перед дверью ванной на втором этаже. Потом стучу, но никто не отзывается. Мне кажется, это ненормальная ситуация, но что я могу с этим поделать?

Я поднимаюсь на самый верх и оказываюсь на террасе на крыше. В лицо мне дует приятный ветерок.

Мне видны огни моста через Эресунн, белые и красные, они горят, чтобы самолеты, летящие, к примеру, в Лондон, не врезались в устремленные в небо стойки моста. Мой мочевой пузырь вот-вот лопнет, поэтому я перелезаю через перила и оказываюсь на плоском участке, покрытом черным рубероидом. Там я расстегиваю ширинку, и освобождающая меня струя низвергается на крышу.