Война. Истерли Холл - [23]

Шрифт
Интервал

– Да, я это сделал, Оберон.

Это был Млечный Путь? Да уж, он всегда плохо разбирался в звездах.

Он спросил:

– Что, делали на меня ставки?

– Я победил. – Они оба засмеялись, и Оберон добавил: – Вот почему сегодня пиво. Первое, что завтра появится, – это ром.

Джек посмотрел на него:

– Ведь начальники и не могут делать ничего другого, ведь правда?

– Да, и очень жаль! Я бы предпочел сходить в «Ле Пти Ша» сам, если бы моя Дивно Милая Красавица была свободна, но, как говорится, лучше катить бочку, купленную, между прочим, в Рожи, другом погребке, чтобы не побеспокоить ваше уединение. У меня даже не было времени выпить самому.

– Сердце кровью обливается. – Джек снова затянулся.

– Я надеюсь, что на самом деле нет, Джек. Я надеюсь, что все прошло так, как… – Оберон затих, когда Джек выпрямился и отошел от стены. – Извини, не мое дело, – поспешно сказал Оберон, хотя продолжил стоять в той же позе.

Джек сказал:

– Давным-давно кто-то назвал этих трех женщин, Эви, Веронику и Грейс, устрашающим батальоном. Уже не помню, кто это был, но я склонен с этим согласиться. Вероника писала тебе об этом, и ты знал, что там пирог, но предпочел не говорить мне? Что же, Оберон, ты можешь приступать к письму и сообщить в нем «батальону», что мы встретились и поняли друг друга и что все вопросы были разрешены. Пока этого достаточно? – Он расслабился и снова прислонился к стене, взглянув обратно на звезды. Ну да, он был уверен, что это Млечный Путь.

Оберон ответил:

– Я искренне надеюсь, что вы оба нашли в себе силы сказать то, что необходимо было сказать, и что ты знаешь, что о тебе очень сильно переживают, – а я полагаю, что это так, судя по тому, что пишет Вероника по этому вопросу.

Джек собрался прервать его, но Оберон продолжил:

– Нет, Джек, дай мне сказать, и я сейчас не подчиняюсь их приказу, просто завтра мы пойдем в пекло, и я чувствую, что должен. Тебе нужно знать то, что я уже знаю – что Грейс Мэнтон любит тебя и что любовь бесценна. Храни ее в сердце. Это все, что имеет значение, по большому счету, слышишь? Кто знает, может, случится что-то, что позволит всему разрешиться без причинения боли тем или другим. Это такой чертовски странный мир, особенно сейчас.

Оберон остановился.

– Ты думаешь, любовь найдет дорогу?

В его голосе слышалась просьба, и он втоптал сигарету в землю так, будто это был немец.

– Ох, забудь все эти бредни, мне теперь и так неловко, да и тебе тоже, так что я пойду получать приказы, а ты должен пойти к своим людям. Ты нужен им. Проговори с ними снова все важное, включая кастеты, которые, я уверен, они носят с собой. Скажи им не забыть еще кусачки и ножи.

Джек наблюдал, как его капитан, скользя и спотыкаясь в грязи, шел в сторону палатки полковника Таунсенда. Он усмехнулся. Каждый день Роджер трудился в поте лица, чтобы эти ботинки всегда сверкали, а он сам всегда был подальше от военных тренировок. Удачливый подонок, а ведь даже червь не заслуживает этого меньше. Его сигарета была доведена до состояния жалкого огрызка, он выкинул ее, и она сделала дугу в воздухе – так он не сможет делать уже через несколько дней. Джек смотрел, как Оберон отдал честь солдату, охранявшему палатку полковника Таунсенда, поднял полотно палатки на входе и нырнул туда, и в этот момент его переполняло чувство умиротворения.

– Понимаешь, Тимми?

Он еще раз посмотрел на Млечный Путь, кивнул и пошел своим путем, к палаткам, где обитала банда из Ли Энд. Только одну пинту, да? Досточтимому Капитану Оберону Брамптону следовало бы лучше понимать свою часть.


На следующее утро, 8 марта, они построились и двинулись в сторону железной дороги. Шел дождь. Ну конечно же, куда без него – так ворчал про себя Оберон. Отряд из Ли Энд вел себя тихо. Все утро они ехали в фургонах для перевозки скота, а теперь придется идти на своих двоих. Лошадей выгнали из вагонов по рампам, и офицеры оседлали их. Он направился в голову колонны группы С на коне, которого, по указанию Роджера, ему прислали из Англии. Это был не его Скакун, но сойдет. Он притормозил, когда сравнялся с молодым лейтенантом Барри, марширующим во главе секции Джека. Он замедлил ход, пока представлял Джека лейтенанту Барри, который прибыл накануне вечером. Он выглядел как мальчишка. Он им и был.

Джек и Оберон встретились глазами.

– Лейтенант Барри будет сопровождать вас, сержант Форбс. Он только что прибыл из Англии после кадетской подготовки для офицеров в одной из наших публичных школ, как это сейчас и делается. Я знаю, что вы присмотрите за ним.

Джек кивнул. Оберон чуть покачал головой. Они прекрасно друг друга поняли. Еще один цыпленок, которого придется оберегать от неприятностей, пока он сам не поймет, что к чему в этом мире.

Оберон сказал лейтенанту Барри:

– Если вы будете слушаться сержанта Форбса, то у вас появится шанс дожить до двадцати, слышите меня?

– Сэр! – громко крикнул лейтенант Барри, встав по стойке «смирно». Колонна сбилась с шага и остановилась за ним. Джек и Оберон одновременно вздохнули.

– Не тратьте энергию, сэр, – тихо сказал Джек.

Мальчик выглядел озадаченным.


Они шли все утро, пока по телеграфной линии не пришел новый приказ и Джек не скомандовал своим людям расположиться вдоль дороги. Они сели кто куда – на груды камней, на стволы деревьев, – на все, что можно, лишь бы не испачкать зады в грязи. Они съели свой паек. Банда из Ли Энд оправлялась после вчерашнего похмелья, потому что, конечно же, одна пинта превратилась в несколько. Они вновь двинулись в путь, и на этот раз их ругань и ворчание донеслись до лейтенанта Барри, и он обернулся в их сторону.


Еще от автора Маргарет Грэм
Раскол дома

В Истерли Холле подрастает новое поколение. Брайди Брамптон во многом похожа на свою мать. Она решительная, справедливая и преданная. Детство заканчивается, когда над Европой сгущаются грозовые тучи – возникает угроза новой войны. Девушка разрывается между долгом перед семьей и жгучим желанием оказаться на линии фронта, чтобы притормозить ход истории. Но судьба преподносит злой сюрприз: один из самых близких людей Брайди становится по другую сторону баррикад.


Истерли Холл

Эви Форбс предана своей семье. Все мужчины в ней – шахтеры. Она с детства привыкла видеть страдания людей рабочего поселка: несчастные случаи и гибель близких, жестокость и несправедливость начальников. Она чувствует себя спасительницей семьи, когда устраивается работать в Истерли Холл – поместье лорда Брамптона, хозяина шахт. В господском доме Эми сразу же сталкивается с пренебрежением и тиранией хозяев, ленью, предательством и наглостью других слуг. Однако с помощью друзей, любви и собственного таланта она смело идет вперед, к своей цели – выйти «из-под лестницы». Но в жизнь вмешивается война.


Рекомендуем почитать
Бесики

Исторический роман Акакия Белиашвили "Бесики" отражает одну из самых трагических эпох истории Грузии — вторую половину XVIII века. Грузинский народ, обессиленный кровопролитными войнами с персидскими и турецкими захватчиками, нашёл единственную возможность спасти национальное существование в дружбе с Россией.


Старинная гравюра

Драматичная повесть белорусского писателя о Российской империи времен крепостничества, о судьбах крепостных балерин, принадлежавших шкловскому помещику Семену Зоричу.


Я, Минос, царь Крита

Каким был легендарный властитель Крита, мудрый законодатель, строитель городов и кораблей, силу которого признавала вся Эллада? Об этом в своём романе «Я, Минос, царь Крита» размышляет современный немецкий писатель Ганс Эйнсле.


Начала любви

«Екатериною восторгались, как мы восторгаемся артистом, открывающим и вызывающим самим нам дотоле неведомые силы и ощущения; она нравилась потому, что через неё стали нравиться самим себе».В.О. Ключевский «Императрица Екатерина II»Новый роман молодого современного писателя Константина Новикова рассказывает о детских и юношеских годах Ангальт-Цербстской принцессы Софии-Фредерики, будущей российской императрицы Екатерины II.


Заставлю вспомнить Русь...

«Русь верила своему великому князю. Верила, несмотря на его поражение и горе, что он принёс ей. И он, великий князь Игорь, оправдает это доверие. Прежде он ощущал себя только великим киевским князем, теперь своим великим князем его признала вся Русская земля. С этой великой силой никто и ничто не сможет помешать свершению его сокровенных давних планов. Он мечом раздвинет рубежи Руси! Обязательно раздвинет!..»Андрей Серба «Мечом раздвину рубежи!»Роман А. Сербы воссоздаёт времена княжения на Руси великого князя Игоря (912—945)


Сестра милосердия

В романе «Повенчанные на печаль» («Сестра милосердия») Николай Шадрин заново рассказывает вечную историю любви. Прототипы героев — настоящие исторические персонажи, которые пользуются в последнее время особенной популярностью (после фильма «Адмиралъ») — это Анна Васильевна Тимирева и Александр Васильевич Колчак. И уже вокруг них декорациями к драме двух людей разворачиваются остальные события.К счастью, любовная история с известными героями не единственное достоинство произведения. Повесть Шадрина о крушении и агонии одного мира ради рождения другого, что впрочем, тоже новой темой не является.Действие повести происходит в белогвардейском Омске, в поезде и в Иркутской тюрьме.