Война Бог-Камня - [121]

— Ты уверен, что это — хорошая мысль? — спросил Уолтэр. Черты его лица осунулись от недосыпа и длительного стресса.

«Хорошая ли это мысль? Нет, наверняка нет», — внутренне сказал я себе, но знал, что обязан был попытаться.

— Положи руку мне на плечо, — сказал я, игнорируя его вопрос. — Наблюдай, и попытайся поделиться со мной силой, если покажется, что я слабею, — продолжил я, осторожно опускаясь на кровать, и вытягиваясь рядом с моей учащённо дышащей ученицей.

Со времён моих первых попыток исцеления, много лет назад, я научился категоризировать свои действия по требуемому уровню соединения. Простое лечение было актом воли, требуя лишь желание и способность манипулировать эйсаром — по сути, обычное волшебство. Контакта разумов или духов не требовалось, и не имело значения, оказывал субъект содействие или нет. Простое лечение могло закрывать раны и сращивать кости, и Уолтэр только этому и научился.

Более искусные волшебники могли, при некотором личном риске, соединяться, и посылать свой дух в пациента. Использование такой техники давало волшебнику большое контроля, и они могли использовать собственные ощущения тела, чтобы информировать и дополнять свои магические чувства. Именно это я сделал, впервые воспользовавшись магией, когда я вселился в лошадь Герцога, Стар. Я снова сделал это, когда Пенни умирала, пронзённая снарядом из баллисты.

Третьим уровнем исцеления был тот, которому меня научила Мойра Сэнтир, и именно с помощью него я в конце концов и спас жизнь Пенни, когда обычного волшебства оказалось недостаточно. Я прислушался к её телу, и сделал её тело частью себя, используя физическую память её тела, чтобы восстановить её до состояния физического здоровья. Этот уровень исцеления требовал архимага.

Сегодня я столкнулся с несколькими новыми проблемами, первой из которых было отсутствие у меня уверенности в том, что моё тело было достаточно здоровым, чтобы пережить сколько-нибудь продолжительное отсутствие моего духа. Второй проблемой было отсутствие у меня уверенности в том, что я смогу исцелить её одним лишь волшебством, а мои магические чувства не вернулись настолько, чтобы я смог с уверенностью «слушать» её тело. В самом деле, я даже землю едва слышал, а обычно она была самым громким голосом в окружающем меня мире.

— Элэйн, послушай меня. Скоро ты почувствуешь, как я начну, и мне понадобится твоя помощь. Я сейчас не очень силён, поэтому если ты хоть немного будешь сопротивляться, то я, возможно, не смогу сделать необходимое. Тебе кажется, что ты задыхаешься, поэтому ощущение паники вполне естественно, но не отталкивай меня рефлекторно, — успокаивающе сказал я.

Она кивнула, следя за мной взглядом, в то время кака сама учащённо вдыхала и выдыхала. Закрыв глаза, я начал, или, по крайней мере, попытался. При закрытых глазах мой магический взор казался более острым, но он всё же был не таким чётким, как я помнил. Тело Элэйн светилось силой её эйсара, и становилось ещё ярче из-за её борьбы за жизнь. Послав свои мысли вперёд, я попытался войти в её тело, но обнаружил, что меня быстро оттолкнуло. Покинуть собственную форму уже было достаточно трудно, но как только я вошёл в контакт с бушующим потоком её эйсара, меня сразу же выкинуло обратно в себя.

Частью проблемы могло быть то, что я никогда не пытался сделать это с другим волшебником, по крайней мере — находящимся в сознании, или полностью занимавшем своё тело. Мне требовалось быть сильнее — у меня просто не было силы, необходимой для того, чтобы прорваться внутрь. «В девушке много силы», — подумал я. «Жаль, что я сам не могу ею воспользоваться».

Но, может быть, я и мог, в некотором роде, если бы я попытался сделать то, что сделала Мойра Сэнтир, помогая мне, когда я пытался спасти Пенни. Снова вытолкнув свои мысли наружу, я сначала нашёл разум Элэйн, будто пытаясь установить с ней ментальное соединение.

— «Помоги мне, втяни меня».

Её ответ был мощным, и я почувствовал, как меня поймали, когда её воля вцепилась в меня, и неуклонно потащила внутрь. Это ощущение пугало, в основном потому, что я так мало контролировал процесс. Я оказался внутри неё, окружённый и поглощённый её силой, и одновременно засыпаемый болью, исходившей из нижней части её тело. В её груди было напряжение и ощущение тяжести, будто на ней сидел тяжёлый мужчина, не давая ей дышать.

Мне нужно было найти источник проблемы. К счастью, я уже знал, где начать.

— «Следуй за мной, и наблюдай», — мысленно сказал я ей. Сузив свой фокус, я нырнул внутрь. Используя боль в качестве отправной точки, я начал следовать вдоль вен, что вели от её разбитой ноги обратно к её лёгким, пока наконец не добрался до препятствия, вызывавшего её проблему. Большой тромб частично перекрыл пульмональную артерию, которая вела от её лёгких к её сердцу. Если бы та была полностью закрыта, то она бы уже умерла, задохнувшись вопреки продолжающейся работе своих лёгких, потеряв способность возвращать обогащённую кислородом кровь в остальную часть своего тела.

Не теряя времени, я с острой точностью вскрыл артерию, и вытолкнул тромб наружу — позже он рассосётся в её теле. Я мог бы разбить его на части внутри сосуда, но я боялся, что мелкие части могут перекрыть нижестоящие артерии, или стать основой для формирования более крупных тромбов. Её тело ненадолго заставило кровь хлынуть через созданное мною отверстие, пока я снова его не закрыл. Снова став целым, кровяной сосуд начал посылать надлежащее количество крови обратно к сердцу, и я почувствовал, как её дыхание начало замедляться, поскольку её телу больше не нужно было бороться за поддержание в себе жизни.